Глава 11 Историки андеграунда

Глава 11

Историки андеграунда

В брежневские времена западные журналисты острили: «В СССР о Второй мировой войне пишут столько, как если бы она только вчера кончилась». Увы, советская пропаганда представляла войну не такой, какая она была, а какой она должна была быть по мнению Политбюро. По степени объективности и информативности наша официальная история была на одном уровне с КНР, КНДР и рядом развивающихся стран. Но вот всего лишь за десятилетие отечественная военная история по своему уровню заняла одно из ведущих мест в мире. И в этом, прежде всего, заслуга подпольных независимых историков.

О диссидентах-литераторах, о художниках-нонконформистах с их «бульдозерной» выставкой написаны десятки книг и сотни статей. Но о военных историках андеграунда у нас хранится полное молчание. А ведь именно они за первые месяцы «перестройки» сорвали завесу секретности с операций Гражданской и Великой Отечественной войн, рассказали правду о сражениях, привели секретные цифры потерь. Они без помощи многочисленных военных и гражданских исторических институтов опубликовали десятки военно-технических справочников, где были приведены подробнейшие данные по ракетам, пушкам, танкам, кораблям и самолетам.

Ведь в советское время нельзя было писать даже о царских крепостях: а вдруг в старом форте постройки 1895 года размещен секретный склад солдатского обмундирования? Поверьте, автор не ерничает. Так, только в середине 1990-х стало возможным посещение Керченской крепости, отдельных фортов Кронштадта и Севастополя.

Любопытно, что в Кронштадте, Севастополе, на острове Первомайский и т. д. российские и украинские власти действуют одинаково: первоначально брошенный шедевр военной архитектуры XIX – начала XX веков считается секретным и охраняется военнослужащими, а потом мгновенно передается частной фирме и переходит под контроль частных охранников. То есть независимые историки просто не успевают туда попасть. Ну а далее уникальные форты переделываются под рестораны, бары, яхт-клубы и иные места отдыха VIP-персон.

Только в 1993 году, да и то частично, был снят гриф «секретно» с ГОСТов на обмундирование Советской армии, в том числе на трусы и лифчики женщин-военнослужащих, а также ГОСТы на пулеметные тачанки и тому подобное. А в библиотеке им. Ленина до 1992 года в «спецхране» содержались таблицы стрельбы из 6-дюймовых орудий обр. 1877 года (это не опечатка, не 1977-го!).

Самое интересное, что вся эта послевоенная секретомания ничего не имела общего с коммунистической идеологией. Возьмем, к примеру, 1920-1930-е годы – время массовых арестов и расстрелов. Но по официально изданным книгам 1922–1935 годов можно достаточно точно восстановить ход всей Гражданской войны как на суше, так и на морях, реках и озерах. И сейчас, когда нам стали доступны эмигрантские издания белых офицеров и генералов, то стало очевидно, что их уровень информированности, а зачастую и объективности в целом значительно ниже, чем в книгах краскомов и военморов.

Фото новейшей техники Красной Армии и Флота регулярно крупным планом печатались в советских газетах и журналах. Да и наставления на новые самолеты, танки, торпедные катера и другую технику пускались в свободную продажу, в крайнем случае на них стоял гриф «ДСП». У меня где-то валяется наставление на 76-мм пушку ЗИС-3, изданное в 1942 году, где на последней странице указана цена – 3 рубля.

Первые сполохи секретомании появились перед войной, но полную силу она набрала уже после Победы. Дело дошло до того, что в 1940-1950-х годах стали накладывать грифы «секретно» и «сов. секретно» на книги 1930-х годов с ценой в рублях или грифом «ДСП». Так, например, книга Н. Тихомирова «Артиллерия большой мощности», выпущенная в Москве в 1935 году тиражом 10 000 экземпляров, имела цену 1 р. 90 коп. Там грамотно и подробно рассказано исключительно об иностранных и царских (до 1917 года) орудиях большой и особой мощности. А какой-то умник позже наложил на нее гриф «секретно». На описании 180-мм башенной установки МБ-2-180 в 1930-х годах стоял гриф «ДСП». Немцы в 1941–1942 годах захватили несколько таких установок, а после войны на описании появился гриф «секретно».

В конце 1945 года начался выпуск «Хроники боевых действий» всех наших флотов в 1941–1945 годах. Самое забавное, что первые тома имели гриф «сов. секретно», а последующие – «секретно». Любопытно, на кого рассчитывали составители «Хроники…»? Курсантам и молодым офицерам совсекретные документы не давали, а адмиралам они были «до лампочки», разве что в 1970-х они стали заглядывать туда при написании мемуаров.

Кому же была нужна секретомания? Как говорили древние римляне: «Cui prodest» («Ищи, кому выгодно»). А было это выгодно армии «особистов», сотрудникам Первых и Вторых отделов и пр. Да и нашим генералам и адмиралам было гораздо легче писать мемуары, которые ради кусочков эксклюзивной информации из всяких там секретных «Хроник…» были готовы рвать за любую цену советские читатели. Ну а маршал, адмирал или генеральный конструктор, дав в шестисотстраничном опусе 50 страниц «эксклюзива», мог остальной объем заполнить душещипательными историями о своих семействах, рассказами о друзьях и даже своими стихами.

Между тем миллионы советских мужчин от школьников до пенсионеров бредили историей войн и описаниями оружия. Это заложено в мужских генах Богом или природой. Вспомним Гомера: мать Ахилла, не желая отправлять сына на гибель под Трою, спрятала его в гинекее среди девочек-одногодок. Хитроумный Одиссей, переодевшись купцом, привез красивые ткани и дорогие доспехи. Девицы расхватали тряпки, а Ахилл…

И вот вышеупомянутая армия заинтересованных лиц поставила перед мужчинами, интересовавшимися оружием, железный занавес. Однако железным он был только на первый взгляд. К примеру, в начале 1960-х годов за одно упоминание о бомбардировщике Т-95 человека тащили на Лубянку. «А как же! – завопят бывшие комитетчики. – Ведь это основной стратегический бомбардировщик СССР, единственный бомбардировщик, способный долететь до Америки и вернуться назад! Top secret!».

Ребята, а вам было лень выйти из Комитета, пересечь площадь Дзержинского и войти в «Детский мир» на 1-й этаж, где продавались точные модели самолетов, изготовленные в ГДР, в том числе Ту-95 и МиГ-21, с самыми подробными характеристиками самолетов, правда, на немецком языке.

Кстати, уже в середине 1970-х я в статье для «Советской Энциклопедии» среди других истребителей упомянул МиГ-21, чем привел редакцию в ужас. Самолет, мол, секретный, и поминать его всуе нельзя. Я сунул им в нос журнал «Техника молодежи» со статьей о МиГ-21, на что суровый дядя возразил: «У нас энциклопедическая редакция, и „ТМ“ нам не указ». В свою очередь в 1970-х годах в «Технике молодежи» была запрещена статья с числом изготовленных в 1940–1941 годах танков КВ-1 и КВ-2. Но автор статьи не растерялся и привел эти цифры в своей статье в журнале «За рулем», после показа номера которого редакция «ТМ» пропустила данные о танках, которые были уничтожены немцами еще в конце 1941 году.

Любопытна ситуация с западными военными справочниками типа британских «Джейнов», западногерманских «Ташенбухов» и т. д. В одних организациях на них ставили гриф «секретно», в других – «ДСП», а в ряде библиотек, как в той же «ленинке», они были в открытом доступе. Кроме того, на улице Горького рядом с Моссоветом находился фирменный книжный магазин «Дружба», где продавались книги социалистических стран. Там в отделах ГДР и Польши можно было купить солидные справочники, где наряду с вооружением стран НАТО имелась подробная информация о советских танках, кораблях и самолетах.

В 1960-1980-е годы можно было совершенно свободно подписаться на военные и технические журналы соцстран. Кстати, они и стоили ненамного дороже отечественных: годовая подписка в пределах 5-10 рублей. Лично я много лет был подписан на польские морские журналы «Може» и «Пшегленд морский», чехословацкий авиационный журнал «Летецство» и два военных журнала ГДР.

Сейчас наши адмиралы и генералы, сжегшие партбилеты, поносят социалистический строй, в том числе и за излишнюю секретоманию. Увы, она порождена не спецификой социалистического строя, а глупостью и корыстными интересами конкретных советских генералов и адмиралов. Так почему же в 1960-1980-х годах в официальных изданиях ГДР и Польши были подробно приведены все потери сухопутных войск и флотов во Второй мировой войне? Там же были подробно даны сведения по численности и боевым характеристикам всех самолетов, танков, кораблей и другой техники, состоявших на вооружении ГДР и ПНР.

Хотите верьте, хотите нет, но мы с приятелем в 9-м (!) классе вскладчину подписались на журнал «Мисаилс энд Рокэктс» («Ракеты и управляемые снаряды») – главный печатный орган ВВС США. Один номер после прочтения шел Мише, а другой – мне. Позже журнал сменил название на «Авиэйшен Уик энд Спэйс технолоджи» («Новости авиации и космических технологий»). Но мы продолжали подписку.

Разумеется, это были не подлинники, а лишь репринт с белыми пятнами на месте статей о советских ракетах. Но о них мы иной раз знали поболее авторов статей. Кстати, у меня осталось несколько номеров, в конце которых был штамп с моим почтовым адресом. Ткнуть бы этими журналами в морду тому, кто говорит об отсутствии информации в СССР.

Любопытно, почему в журнале ГДР «Armeerundschau soldatenmagazin» в каждом номере публиковались фотографии обнаженных красоток, а на Кубе с 1960 года по сегодняшний день проводятся эротические карнавалы? Может, дело все-таки не в строе, а в генералах и адмиралах?

Между прочим, и нынешние вожди с конца 1990-х годов вновь начали кампанию секретомании. Куда ни сунешься, даже в делах пятидесяти– и более летней давности одни секреты. Бункер Гитлера «Медвежья берлога» под Смоленском совсекретен. Материалы об укреплениях Босфора, переданные Германией Советскому Союзу в 1922 году – совсекретны. До сих пор секретна документация на производство и испытания минометов 1922–1935 годов, которые, кстати, были сняты с вооружения к 1941 году. Говорят, что до сих пор секретен ряд статей Тильзитского 1807 года (!) мира. Ну а дела репрессированных в 1937 году людей не увидят, видимо, и наши внуки.

И вот сотни мужчин из разных городов Союза начали сами по крупицам создавать историю войны и отечественного оружия. Люди знакомились в военных музеях, в книжных магазинах, на парадах. Старшее поколение помнит, какие грандиозные парады устраивали в Москве и Ленинграде на 1 мая и на 7 ноября. Любопытно, что доблестные чекисты задерживали людей, которые на улице Горького фотографировали технику, идущую на парад. Зато на Красной площади сотни военных атташе и журналистов с прекрасной оптикой отщелкивали все образцы техники. По непонятным причинам никто не трогал людей, снимавших технику, уходившую с парада. Наиболее удобное место находилось на Крымском мосту у метро «Парк культуры». Там можно было снимать технику и сверху, и сбоку. Именно там 1 мая и 7 ноября можно было увидеть десятки историков андеграунда.

Точнее, большинство из них тогда были любителями и лишь позже стали историками.

Ну а в День ВМФ коллекционеры и историки с огромным удовольствием снимали парады кораблей в Ленинграде, Севастополе и Владивостоке. Потом люди садились на речной трамвай и ехали с Графской пристани в Инкерман. Дорога занимала более часа через все бухты Севастополя, и, прикрываясь плащами или друг другом, ребята отчаянно снимали.

Ставишь иногда подругу на севастопольском бульваре на фоне бухты и достаешь объектив с длинным фокусом. «Ах, подожди, я причешусь». «Молчи, дура». И через плечо красавицы идет съемка «Киева», «Минска», «Азова», «Керчи» и т. д. Не брезговали любители и кладбищами. Разумеется, корабельными, например в Инкермане или в Угольной гавани Ленинграда. Там стояли корабли, сданные на лом. Народ на любых плавсредствах, а иной раз и вплавь, добирался с фотоаппаратами и делал в буквальном смысле исторические снимки. Нет, я не преувеличиваю. Например, до сих пор не опубликовано ни одного приличного снимка крейсера «Адмирал Нахимов» после вооружения его комплексом КСС – первыми советскими самолетами-снарядами. Хотя сам крейсер был исключен из состава флота в 1960 году.

Раскрывали ли историки андеграунда какие-либо государственные секреты? Увы, уже давно специалисты Америки и Европы пришли к заключению, что реально секретом может быть только технология производства оружия и действующая на данный момент тактика его боевого применения. Все остальное легко фиксировалось техническими средствами государств-соперников даже без использования агентурной разведки. Советские граждане по «Голосу Америки» узнавали об очередном ядерном испытании, проведенном в СССР, о спуске атомной подводной лодки, испытании новой ракеты или бомбардировщика.

В мае 1980 года КГБ провел секретную операцию всесоюзного масштаба. По всей стране, как поется в песне – от Кронштадта до Владивостока, – были проведены обыски у многих десятков историков флота. К операции были привлечены даже оперативники из глубинки, поскольку своих уже не хватало. Так, в Питере работали комитетчики из Петрозаводска. Видимо, там своих историков флота не оказалось.

Лично меня сия чаша миновала. Поэтому я процитирую статью Анатолия Коногова «Обыск», опубликованную 31 августа 1990 года в малотиражке «Кировец», издававшейся на заводе «Динамо».

Начальника цеха Анатолия Михайловича Коногова перед самым обедом вызвали в отдел кадров. Там его ждали пятеро в штатском.

«Все было как в лучших детективах. Ведут к проходной. На улице стояли две черные „Волги“ с открытыми дверцами. Посадили меня на заднее сиденье первой автомашины, по бокам устроились два оперативника. Спросили, где живу, повезли домой… Мне предъявили ордер на обыск в связи с делом проживающего в Ленинграде Е. Иванова».

Самое интересное, что Анатолий никогда не видел Иванова и не состоял с ним в переписке. В ходе обыска у Коногова были изъяты британские корабельные справочники «Janes Fighting Ships» и письма коллег, занимающихся морской историей.

«Перебирая фотографии кораблей, а их у меня было 20 тысяч штук, „оперы“ обнаружили фото, на обороте которого было написано: „Иванов в Ревеле“. Тут старший лейтенант Бунаков взорвался: „А говорили, что не знаете Иванова!“ Но то, что на фото был броненосец „Пересвет“, погибший в 1904 году в Порт-Артуре, старлей мог и не знать. Но что Ревель с 1918 года назывался Таллином…»

Объяснения Анатолия комитетчиков не устроили, и «Пересвет» был конфискован. «Обыск длился 7 часов. Просмотрели все и даже перелистали детские тетради в портфелях у детей». В конце концов «опера» устали и спросили Анатолия Михайловича: «А что у вас на антресолях?» «Там – дубли». Усталые комитетчики махнули рукой и уехали.

Всю ночь Толя разбирал дубли и вставлял в альбомы фотографии взамен конфискованных. Ну а потом член КПСС Коногов накатал письмо в газету «Правда». Вскоре он получил повестку на Лубянку. Там Анатолию впервые объяснили, в чем дело. Сотрудник судостроительного завода им. Жданова Е. Н. Иванов встречался с гражданином Чехословакии Р. Э. Грегором и обменивался с ним материалами по советскому ВМФ.

«Ну а при чем здесь я? Оказалось, что во время обыска у Иванова изъяли записные книжки с адресами коллекционеров, а в одной из них был обнаружен мой адрес».

После Лубянки Коногова вызвали в Ленинград, где его с 9 утра до 19 часов без обеда и перерыва допрашивал полковник Кондратьев. Он предъявил Коногову два снимка крейсера «Киров», которые якобы Коногов сделал в Ленинграде за один день, а позже якобы послал их Иванову. Анатолий долго тыкал в фото пальцем и доказывал, что за один день не могли поставить локаторы, хорошо видные на одном и отсутствующие на другом снимке.

Помните, как в художественных фильмах хитрые следователи показывают свидетелям фотографии подозреваемых – этого знаете? а этого? Тут не отвертишься, не скажешь: «Забыл». И вот по такой схеме комитетчики решили работать с коллекционерами. Они запросили министерство судостроения, и им прислали длинный список всех военных надводных и подводных судов СССР – построенных, строящихся и проектирующихся.

Нетрудно догадаться, что когда в советское время человека в первый раз вызывали на Лубянку, то он, как правило, трусил и дрожащим голосом отвечал на вопросы следователя. Но вот полковник достает оный список и по каждой позиции задает вопрос: «Рассказывал вам Иванов о ракетном крейсере проекта 58?» и т. д. И тут-то коллекционер превращается из дрожащего зайца в охотника. Он лихорадочно соображает, о каких проектах можно говорить (старых) и о каких – ни под каким видом. Главное же – запомнить класс корабля и номер проекта, если он ранее был неизвестен коллекционеру. Ну а позже коллекционеры собирались и с чувством глубокого удовлетворения совместно восстанавливали оный список и лишь потом садились за армянский коньяк.

Таким образом, следователи КГБ за 20 минут допроса выдали свидетелям «ивановского» дела всю программу советского военного судостроения лет на 15 вперед.

В делах против любителей и военных историков следователи КГБ пытались подвести их сразу под несколько статей. Например, «высказывался ли гражданин Иванов против политики партии и правительства?» – Свидетель лениво: «Нет, не высказывался».

– А показывал ли вам порнографию? Радостно:

– Да, показывал! Полковник оживляется!

– У него на стене баба голая из «Плейбоя» в разворот журнала!

Полковник сердится:

– Что вы все к ней привязались… Голая баба – ведь это еще не порнография! А настоящую порнографию он вам показывал?

– А что такое настоящая порнография, товарищ полковник?

– А ну вас на…

И подмахивает пропуск на выход.

На процесс Жени Иванова в качестве свидетелей вызвали из разных городов десятки коллекционеров и историков. Хотите верьте, хотите нет, но в коридорах суда и на улице в среде мужчин, интересующихся оружием и историей войн, царило веселое оживление. «Танкисты, танкисты! Идите сюда! Кто у вас там в Москве танками занимается? Речными флотилиями кто-нибудь интересуется?» Рядом стоит старлей – командир тральщика: «Эх, не дадут мне теперь кап-три». Однако и он у ворот суда активно принимал участие в обсуждении проблем военной истории. Судомоделист Иванов получил 4 года.

Отсидев, Евгений Иванов вновь занялся судомоделизмом.

Однако некоторых историков «кэгэбэшникам» удалось сломить. Среди них был и Михаил Михайлович Дементьев, сотрудник архива, если не ошибаюсь, сотрудник института им. Кирова (современное название ЦНИИ им. академика А. Н. Крылова). Дементьев годами делал выписки из архивов. Не менее 20 обстоятельных писем, а точнее исследований по кораблестроению, он направил Анатолию Коногову. Исследования касались строительства первых советских речных мониторов, крейсера «Киров» (пр. 26) и многого другого, включая даже американские ледоколы, поставленные по ленд-лизу. Все материалы касались событий до 1945 года и кораблей, которые давно были потоплены или пошли на лом.

Тем не менее письма Дементьева были изъяты у Коногова при обыске, а самого Дементьева много раз таскали в КГБ. По сведениям того же Коногова, к Дементьеву были применены меры физического воздействия.

Дементьев был выгнан с работы с «волчьим билетом», тяжело заболел и прекратил работу по истории судостроения.

В 1984 году в Ленинграде судили историка авиации Геннадия Федоровича Петрова. Ему тоже «впаяли» 4 года. Помимо всего прочего, ему вменили «особо изощренный способ хранения валюты». Петров издал в Финляндии книгу о советской авиации, а на гонорар попросил купить себе книги и одежду.

Пострадали и многие другие коллекционеры и историки. Так, один из них отсидел 3 месяца, а потом был отпущен по амнистии за… паровозы! Он-де сумел выяснить, где находились выведенные из подвижного состава паровозы. Я сам не занимаюсь паровозами: к сожалению, руки не доходят. Но в 1960-1980-е годы регулярно видел из окон вагона на железнодорожных станциях открытые и неохраняемые стоянки десятков обшарпанных старых паровозов. Их хранили там на случай войны. Но мне и в голову не приходило, что их дислокация – государственная тайна.

Между тем Анатолий Коногов затеял тяжбу с КГБ, требуя возврата ему конфискованных материалов. Пишет жалобу в прокуратуру Москвы – молчание! Толя идет в прокуратуру РСФСР: «Встретили, обещали, заверили, ждите, мол, все вернут. Не дождался».

Тогда Коногов обратился в прокуратуру СССР. И вот, наконец, 29 апреля 1981 года ему позвонили из Особого отдела КГБ СССР и пригласили зайти и взять материалы. Но вернули далеко не все.

Толя на сей раз пошел жаловаться в Верховный Совет – бесполезно. Тогда Коногов написал письмо дорогому Л. И. Брежневу с жалобой на Ю. В. Андропова. Но пока письмо шло по инстанциям, дорогой Леонид Ильич скончался, а Толя, узнав, кто стал новым генсеком, вспомнил мать Юрия Владимировича и уже больше никуда не ходил.

Развал СССР дал возможность независимым историкам и коллекционерам проникнуть в кое-какие архивы. Но, как уже говорилось, с конца 1990-х их начали прикрывать. И если в открытые фонды архивов в 1970-1980-х годах можно было прийти с бумажкой от «Моделиста-конструктора» или «Техники молодежи» и спокойно работать, то теперь в том же архиве работа платная. А когда спрашиваешь начальника архива, сколько платить, отвечает: «А это смотря для чего вам нужны материалы».

С1991 года появилась возможность печататься, и оперативно вышли сотни статей и десятки книг, посвященные военной истории и истории техники. Но, увы, все это касалось прошлого. Сейчас историки и коллекционеры говорят, глядя на пустые севастопольские бухты и редкие корабли, годами не отходящие от причала: «Снимать нечего! Уж лучше бы нас ловили кэгэбэшники, но был бы и настоящий флот».

Страшнее же КГБ для историка и коллекционера оказался Хронос. Один за другим уходят из жизни те, кто по крупицам собирал нашу историю. А в жарком августе 2010 года остановилось сердце Анатолия Коногова. В 1960-1990-х годах трудно было найти историка или коллекционера, которому бы не помог этот замечательный человек.

Много сделал для истории флота и Сергей Сергеевич Бережной (1940–2000). С 1972 года капитан 2 ранга Бережной работал в научно-исследовательской исторической группе ВМФ. Это был, наверное, единственный официальный историк флота, поддерживавший связи со многими историками андеграунда. Он поставлял сведения нам, а мы – ему. Речь идет об отчетах, фотографиях, редких книгах.

В ходе «ивановского дела» на квартире С. С. Бережного, на квартирах его родственников и в рабочем кабинете КГБ произвел обыск. Тем не менее Сергей Сергеевич остался в прежней должности.

Без преувеличения можно сказать, что с 1990 по 2000 год историки андеграунда, вышедшие из подполья, рассказали народу о Великой отечественной войне и истории отечественного оружия в несколько раз больше, чем это сделали советские профессора, маршалы, генералы и адмиралы с 1945 по 1990 год. Ну а кто не верит, пусть раскроет книги о войне и военные справочники до 1990 года и сравнит их с выпущенными нами позже.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.