За Сухим лиманом (15–20 сентября)
За Сухим лиманом
(15–20 сентября)
Отход на рубеж Сухого лимана дал войскам сектора некоторые тактические преимущества. Полосу обороны Чапаевской дивизии удалось значительно сократить. Боевые порядки были уплотнены, большую часть огневых средств удалось сосредоточить на угрожаемых участках, значительно увеличив на них плотность артиллерийского огня, а 31-й СП полк был выделен в армейский резерв.
Но в оперативном отношении преимущество получал противник. Береговая линия плацдарма суживалась до 30 км, что затрудняло маневрирование кораблей на подступах к Одессе и практически исключало возможность захода судов в порт в дневное время. Продвинувшись вперед, противник также получал возможность обстрела города и с южного направления, правда, огонь румыны могли вести только по площадям — возможности осуществлять корректировку, как это делалось в Восточном секторе, у противника пока не было.
Однако главная проблема заключалась в том, что принятые меры не исправляли положения, а только давали незначительный выигрыш времени, замедляя продвижение противника, но не останавливая его.
С утра 15 сентября части 95-й СД, поддерживаемые 7-м полком и группой из 10 танков, начали наступление, имея целью восстановить положение на участке 7-го полка, и не только занять высоту 76,5, но и захватить еще две высоты и занять скаты третьей[274]. Однако румыны неожиданно ответили мощным контрударом, начатым без какой-либо артподготовки, атаковав не только 90-й и 7-й полки, но и находившийся левее и не принимавший участия в наступлении 287-й[275]. В наиболее тяжелом положении оказался 7-й полк, наступление которого к этому времени уже было остановлено упорно оборонявшимся на выгодных позициях румынским батальоном. 2 румынских батальона, поддерживаемых легкими танками, обошли полк с фланга и нанесли по нему удар, поддержанный атакой батальона, находившегося перед его фронтом. Полк оказался в полуокружении противника, превосходившего его как по численности, так и по вооружению и огневой мощи.
Возможно, быстрый отход полка мог бы еще спасти положение, но тогда оголились бы фланги его соседей — 287-го и 90-го СП, что, учитывая их и без того трудное положение, было уже чревато катастрофическими последствиями для всего левого фланга обороны города. Полк держался в течение всего дня, пока полностью не утратил боеспособность и не исчерпал все возможности дальнейшего продолжения боевых действий. Командир полка Лебедев погиб в бою. К вечеру полк, понеся большие потери, был фактически разгромлен, потерял управляемость, и его остатки мелкими группами отошли в район высоты 72,5, расположенной в 2 км западнее Дальника. В 7-й полк для его укрепления пришлось временно влить 3-й батальон 90-го СП — мера довольно необычная.
287-й СП, отразив днем фронтальную атаку двух румынских батальонов, поддерживаемых танками, до конца дня вел тяжелые бои на своих флангах — отбивая атаки двух румынских батальонов неполного состава на правом фланге и одного на левом[276]. 15-й КП и 65-й ОПБ смогли удержать занимаемые позиции, однако пулеметный батальон при этом понес такие большие потери, что на следующий день приказом по армии его решено было расформировать.
Однако начальник сектора генерал-майор Петров не торопился с расформированием батальона, и, несмотря на то, что тут же отдал распоряжение о включении его остатков в состав 25-й стрелковой и 2-й кавалерийской дивизий, батальон провоевал еще несколько дней[277].
На левом фланге сектора противник к новому рубежу обороны не подошел[278].
Овидиопольский и Беляевский истребительные отряды, имевшие весьма условную военную подготовку и занимавшиеся в основном охраной побережья, были влиты в состав 25-й СД и брошены в бой. Для усиления Южного сектора из Восточного были переброшены батальоны моряков и пограничников, взятые из 421-й СД. В бой, как и в августе, стали вводиться бойцы отдельного батальона выздоравливающих, из которого за 4 последующих дня было выписано 1700 человек.
Положение удалось снова стабилизировать при помощи массированного огня береговых батарей, благо недостатка боеприпасов в Одесской ВМБ в середине сентября не ощущалось. Снарядов, после того как 1 сентября в результате специально разработанной операции по подавлению огня румынской дальнобойной артиллерии с огромными трудностями удалось провести разгрузку транспортов «Березина» и «Чапаев», было достаточно.
39-я батарея вела практически непрерывный огонь, вынеся корректировочный пост на передовые позиции. Также постоянно поддерживала дивизию и шестидюймовая 1-я береговая батарея.
Уже с утра в Ставку было отправлено донесение, сообщавшее, что противник проник к Дальнику и контролирует всю территорию к западу от Сухого лимана. В полдень офицер штаба базы капитан Миньков доложил начальнику штаба ОВМБ капитану 3-го ранга Деревянко, что «…через наш штаб идет проходящая радиограмма из Москвы, отрепетованная комфлотом Жукову».
Этой радиограммой была знаменитая директива Ставки № 001981:
ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК № 001981
КОМАНДУЮЩИМ 51-й АРМИЕЙ И ЧЕРНОМОРСКИМ ФЛОТОМ
С ОБРАЩЕНИЕМ К ЗАЩИТНИКАМ ОДЕССЫ
15 сентября 1941 г. 04 ч. 45 мин.
Передайте просьбу Ставки Верховного Главнокомандования бойцам и командирам, защищающим Одессу, продержаться 6–7 дней, в течение которых они получат подмогу в виде авиации и вооруженного пополнения.
Получение подтвердить.
И. СТАЛИН
Б. ШАПОШНИКОВ.
Впрочем, свое мнение Ставка пересмотрела спустя всего 2 часа. Уже в 7 ч. 05 мин. дивизия для переброски в Одессу нашлась:
ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК № 001988
КОМАНДУЮЩЕМУ ОДЕССКИМ ОБОРОНИТЕЛЬНЫМ РАЙОНОМ
О ПЕРЕБРОСКЕ 157-й СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ В ОДЕССУ
Копии: командующему Черноморским флотом, народному комиссару ВМФ.
15 сентября 1941 г. 07 ч. 05 мин.
Решением Ставки Верховного Главнокомандования на усиление Одесского оборонительного района с сегодняшнего 15 сентября будет перевозиться 157-я стр. дивизия.
По поручению Ставки Верховного Главнокомандования
начальник Генерального штаба Б. ШАПОШНИКОВ[279].
Однако несмотря на то что дивизия была выделена и уже начала погрузку в Новороссийске, Одессе нужно было как-то держаться до ее прибытия. Ночью в Южный сектор было решено перебросить часть городских милиционеров и пожарников.
К концу дня пришлось взорвать Воронцовский маяк, служивший ориентиром для румынской артиллерии, что позволило снизить точность огня, который противник вел по порту.
С утра 16 сентября атаки противника возобновились[280].
В этот критический момент, когда каждый человек на оборонительных рубежах был на счету, положение защитников города относительно облегчалось тем, что во время этого, второго уже за время обороны кризиса, в отличие от ситуации, сложившейся в августе, у защитников города не было проблем с боеприпасами к стрелковому оружию так же, как у войсковой и береговой артиллерии их не было со снарядами. Бойцы сводного отряда милиции, насчитывавшего около тысячи человек под командованием майора Барышникова, заняли оборону северо-западнее Дальника.
Противник, сосредоточивавшийся в кукурузных полях, вынужден был наступать по открытой местности, неся большие потери от огня стрелкового оружия. Милиционеры, подпуская врага на сотню метров, открывали беглый огонь, который вели с такой интенсивностью, что пулеметы выходили из строя. Продвинуться на этом участке румыны так и не смогли, но в целом части сектора продолжили под нажимом противника медленное движение к окраинам Дальника[281].
У противника также уже не хватало сил. Румыны не могли больше позволить себе массированных атак, направленных на решительный прорыв советской обороны, также сил уже не хватало и на широкомасштабные ночные действия. 17 сентября румынское командование ввело в бой последние имевшиеся у него на этом участке резервы[282].
После исключительно сильной, хотя и всего 20-минутной, артподготовки румыны начали наступление на всем фронте Южного сектора[283].
Возможности фланговых обходов у румын уже не было, а лобовые атаки были сопряжены с большими потерями, поэтому румынское командование пробовало отжимать советские части и сосредоточенным артиллерийским огнем. Главный удар противника опять принял на себя 287-й стрелковый полк, оказавшийся в эпицентре боя. Его поддерживала вся артиллерия сектора, и румынское командование также сосредоточило на его участке огонь всех доступных огневых средств. Как показали приблизительные подсчеты, за день на участке полка разорвалось около 15 тыс. вражеских снарядов и мин.
Полку пришлось отойти центром — случай сам по себе довольно редкий. Огнем с флангов, на которых подразделениям полка удалось удержать свои позиции, продвижение противника было быстро остановлено, и румынам удалось продвинуться всего на 300 м.
Но южнее Дальника румыны сумели вклиниться в советскую оборону и на большее расстояние. Прорвав силами 2–3 батальонов фронт 15-го КП, румыны продвинулись на 800 м вглубь обороны[284].
Тяжелые бои развернулись буквально за каждый метр территории. Противник за последнюю неделю боев постепенно приблизился к тылам Южного сектора настолько, что они оказались в огневом мешке и простреливались насквозь. В таких условиях любая потеря пространства становилась угрожающей, так как приводила еще и к скучиванию тыловых подразделений, находящихся под постоянным обстрелом румынской артиллерии, ведшей огонь по площадям.
20-й КП атаковали еще большие силы противника, но занимая исключительно выгодные позиции, опиравшиеся сразу на 3 высоты, полк смог удержать занимаемый участок[285].
Ночью командование сектора получило очередное указание командарма: «Рубеж высота 66,8 — Сухой Лиман — Рыбачьи курени удерживать во что бы то ни стало». Для усиления частей сектора при 25-й СД была сформирована огнеметная рота. На усиление также передавался отряд в 500 человек, который предписывалось «использовать целиком, не дробя».
На следующий день в сектор были переброшены до 900 человек из отдельного батальона выздоравливающих. 18 сентября румынам удалось еще сильнее вклиниться в советскую оборону южнее Дальника[286].
В участок намечающегося прорыва были введены подразделения 1-й кавалерийской дивизии, занявшие Татарку и насчитывавшие, по данным разведки, около 500 человек. Командовавший Южным сектором генерал-майор Петров приказал выдвинуть ей навстречу 5-й кавалерийский полк капитана Блинова. Перед рассветом полк выдвинулся к Татарке с юга в конном строю, имея в первом эшелоне 3-й эскадрон, а во втором — 1-й и 2-й. Дорогу из Татарки на Дальник оседлал 31-й СП, поддерживаемый действовавшими в пешем строю кавалеристами сильно поредевшего за 2 недели боев 7-го полка[287].
Противник, заняв село, не создал на его окраинах линию обороны, очевидно, не собираясь удерживать его в отрыве от основных сил. Уточнив обстановку, Блинов принял решение атаковать противника в конном строю. 3-й эскадрон, в котором было больше опытных кавалеристов, атаковал первым, применяя в основном гранаты, в которых в ООР никогда не ощущалось недостатка. Смяв охранение, всадники проскакали вдоль села, кидая в окна домов и во дворы, в которых находились лошади, гранаты.
Выскакивавшие из домов румыны попали под удар 1-го и 2-го эскадронов, рубивших саблями тех, кто оказался на улице. После внезапного удара полк отошел на исходные позиции, и по противнику нанесла удар артиллерия 25-й дивизии. Окончательно прорвавшуюся кавалерию разгромили пехотинцы 31-го стрелкового полка. На месте боя были взяты 2 станковых пулемета, 7 ручных и до 100 штук винтовок и карабинов.
Совершив внезапный налет на село, 5-й полк понес меньшие потери, чем остальные полки 2-й кавдивизии, но и в нем уже было не больше 150 бойцов, способных атаковать противника в конном строю. Бойцы из прибывшего пополнения не годились для выполнения такой задачи, так как не могли уверенно владеть оружием и лошадьми в условиях конного боя.
В эту ночь небольшую активность проявили и румыны. Внезапной ночной атакой с применением огнеметов они попытались захватить высоту 66,8, удерживаемую 65-м ОПБ, но успеха не имели.
19 сентября румыны уже не рисковали атаковать на участке 287-го СП и тем более 31-го СП и наносили удары лишь по полкам 2-й кавалерийской дивизии. На этот раз свои позиции удалось удержать только 7-му полку[288]. На участке 15-го КП румынам снова удалось продвинуться на 800 м. После неоднократных атак румыны смогли занять и одну из высот, обороняемых 20-м КП, но кавалеристы контратакой отбили ее обратно[289].
20-го сентября румыны начали последнее значительное наступление в направлении Дальника[290]. Утром, после 2-часовой артиллерийской подготовки противник перешел в наступление при поддержке своей авиации, штурмовавшей позиции 287-го СП. 25-я дивизия к этому времени была снова пополнена маршевым пополнением и хотя имела в Южном секторе всего 2 полка, уже была в состоянии отразить натиск противника без посторонней помощи — за оба дня развернувшихся боев в сектор не пришлось больше перебрасывать дополнительных сил.
Оба полка 25-й СД, поддерживаемые 20-м и 7-м полками 2-й кавдивизии, отражали атаки противника при поддержке огня береговых батарей и штурмовавшей противника истребительной авиации. Румынам удалось незначительными силами прорваться через боевые порядки батальонов 287-го СП к тылам 287-го и 7-го полков, а также к позициям 42-го артдивизиона, но воспользоваться успехом они не смогли, так как и в тылах немедленно завязался ожесточенный бой.
Видя, что противник теснит подразделения 1-го батальона 287-го СП, которые могут своим отходом обнажить фланг полка, командир 2-го батальона капитан Захарченко, собрав небольшую группу связистов, писарей, санитаров и всех, кто еще не участвовал в бою, сам атаковал с нею румын во фланг, после чего атака противника захлебнулась. На участке 7-го полка в бою также участвовали все тыловые подразделения. Его комендантский взвод, окруженный большой группой противника и оставшийся без командира, штыковым ударом прорвал окружение и вырвался к своим под управлением принявшего командование на себя красноармейца Орлова.
Батареи 42-го артдивизиона находились под таким сильным огнем противника, что для его подавления прямой наводкой выделяли только добровольцев. Трое таких добровольцев, действовавших на 1-й батарее дивизиона, — Синицын, Хорошилов и Феоктистов — смогли подавить и частично уничтожить даже одну из румынских легких батарей[291]. Развивать успех румынам было уже нечем, и, встретив упорное сопротивление, противник откатился назад.
На участке 15-го КП дела у румын, как и в предыдущие дни, шли значительно лучше.
К 13 часам, после неоднократных атак противника эскадроны полка были сбиты с занимаемых позиций и, понеся большие потери, вынуждены были отходить по расходящимся направлениям. Правый фланг полка отошел к отметке 0,7, а левый отступил еще дальше, на 1,5 км к южной окраине Дальника, где при поддержке так и не расформированного накануне 65-го ОПБ противника удалось остановить в 500 м от села.
Маячившие в каком-то полукилометре окраины Дальника подействовали на румын, считавших его ключом к Одессе, как красная тряпка на быка. К Дальнику стало перебрасываться все, что только можно было под него стянуть на этом участке фронта, а атаки противника приняли крайне ожесточенный характер.
Пулеметный батальон потерял до 70 % своего состава, но смог сохранить боеспособность, и оставшаяся треть его бойцов по-прежнему ухитрялась держать фронт. И когда все-таки пришлось начать отход, батальон выполнил его абсолютно организованно, сохраняя боевые порядки и сдерживая натиск противника. Правый фланг батальона совместно с частью 15-го КП отошел еще ближе к южной окраине Дальника, а левый, сбитый противником с вершины высоты 66,8, вел бой на ее скатах. Не сумев даже теперь продвинуться на участке батальона, румыны стали пытаться обойти его справа, но огонь пулеметов не давал им это сделать. Ночью батальон удалось отвести в тыл, передав его участок 20-му КП[292].
На следующий день румыны возобновили наступление более значительными силами и, атакуя на участках 15-го и 20-го кавполков, смогли наконец ворваться в Дальник[293].
Но после прибытия в город 157-й СД этот прорыв уже не являлся катастрофой. Петров перебросил к селу все, что можно было снять с других участков сектора. Части 2-й кавалерийской дивизии, закрепившись в юго-восточной части села, упорно дрались за каждый дом, не давая противнику возможности продвинуться дальше.
На крайний случай командование Приморской армии держало наготове в поселке Застава, расположенном между Дальником и Одессой, один из полков 157-й стрелковой дивизии — 384-й, который был в армейском резерве. Не исключалась возможность ввода его в бой в Южном секторе раньше, чем начнется операция в Восточном, но командование и сектора, и армии надеялось поправить положение ударом 31-го СП, не понесшего в последние дни значительных потерь.
31-й СП «проявил медлительность с выходом на исходное положение» и контратаку вместо 6.00 начал около 14.00, однако смог, наступая фронтом на юг, в течение 2 часов продвинуться на 2 км.
В 16 часов командарм в разговоре по прямому проводу с начальником Южного сектора потребовал от Петрова форсировать наступление 31-го СГІ и приказал 384-му СП быть готовым к переходу в наступление но особому распоряжению. Такое стремление продолжить наступление любой ценой противоречило указанию Ставки, переданному накануне в телеграмме Шапошникова: не распылять дивизию на второстепенные задачи.
Пока 31-й полк своим наступлением пытался улучшить положение 15-го, румынам удалось отдельными группами просочиться в стыке между 15-ми 20-м кавполками в лощину, расположенную южнее Дальника, и 3-й батальон 31-го полка пришлось отвлечь от наступления для их уничтожения. Бой продолжался до наступления темноты, но развить успех не удалось[294]. Румыны также не смогли улучшить своего положения, хотя периодически предпринимали подобные попытки. В 23.00 до батальона румын, скрытно приблизившись к позициям 15-го КП, попытались «перейти в атаку без выстрела» и выбить его с южной окраины Дальника в ближнем бою, но были своевременно обнаружены и успеха не имели[295].
После начала контрудара в Восточном секторе противник окончательно утратил способность к наступательным действиям. Трехнедельные жестокие бои на Ленинтальском клине завершились, не дав особых тактических преимуществ ни одной из сторон. Линия фронта здесь практически замерла до начала октября, когда советскому командованию удалось отбросить противника до Ленинталя.
Но Приморская армия получила в этих боях другой выигрыш, являвшийся гораздо более важным: было выиграно время, необходимое для получения резервов Ставки. В Одессу прибыли свежая дивизия и новые маршевые пополнения. В Восточном секторе заканчивались последние приготовления к контрудару, парировать который теперь было нечем уже румынской стороне.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.