Мы стали бы колонией

Мы стали бы колонией

1939 год.

Теперь кричат: «Какая подлость! Какая наглость!» А мы выиграли время. А Брестский мир был лучше? Мы выиграли время.

— Говорят, что не сумели его использовать.

— Не сумели? Слава Богу, что мы накопили, подобрали. Где мера — правильно иди неправильно? А кто бы лучше сделал? Кто бы мог?

— Бухарин бы лучше, говорят.

— Тогда бы мирным путем пошли к фашизму. Мирным путем.

…Мы стали бы колонией. А Сталин это понял. В этом его величие. Величие Сталина в том, что он понял историческую необходимость. Тут воздействовала воля руководства, воля партии, воля народа.

Они, эти идиоты, читают философию, форменные идиоты, и не понимают. Вы смотрите, никто даже не употребляет слов «детерминизм» и «индетерминизм». Однако, это великое дело. Или — форма и содержание. Ведь в чем слабость нашей молодежи? В том, что она формой подменяет содержание. А говорят что: при царе было так-то, сейчас так-то. А содержание-то другое. Форма может быть одна. И там полиция, и у нас милиция. Там армия, и у нас армия. Однако, надо в содержание смотреть. Содержание — главное.

Вот вам и философия эпохи. Наши пропагандисты в чем слабы? Они не объясняют, они говорят: партия, авторитет партии.

— Молотов говорил: у нас в доме один член партии — Сарра Михайловна [3].

— Она была член партии? Она жива еще?

— Жива.

— Она ему много помогла, — говорит Каганович.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.