Глава шестая Великая битва флотов

Глава шестая

Великая битва флотов

В начале войны русский Балтийский флот, основные силы которого были развернуты в устье Финского залива, был подчинен командующему 6-й армией генералу-от-артиллерии Константину Петровичу Фан-дер-Флиту. Эта армия не входила в состав фронтов и имела статус «отдельной». В ее задачу входила оборона Петрограда и побережья Балтийского моря на случай высадки десанта противника. Ставка и руководство 6-й армии, в подчинении которой тогда находился Балтийский флот, стояли за ограничение задач адмирала Эссена лишь обороной Финского залива. Командующий Балтийским флотом был лишен права использовать в открытом море линкоры типа «Севастополь». Отступив на мгновение от нашего повествования, напомним, хотя линкор «Севастополь» в то время представлял собой серьезную опасность для германского флота. Русские кораблестроители хорошо усвоили «уроки Цусимы», создав дредноут, совершенно неуязвимый для огня скорострельных орудий среднего калибра противника. Концепция «Севастополя» строилась на принципе бронированной самоходной артиллерийской баржи, что и требовалось для боя на «Центральной минно-артиллерийской позиции». Однако у судна были серьезные недостатки — низкий борт и, как следствие, отвратительная мореходность, недостаточная даже для Балтики. Специалисты утверждают, что корабли этого типа хорошо ходили лишь только в пределах Маркизовой лужи (ироническое бытовое название восточной части Финского залива между устьем р. Невы и о. Котлин). Тяжелые орудия «Севастополя» были малого калибра, а другим его слабым местом было отсутствие системы центральной наводки. Линкор отличался и малой толщиной брони.

…Хотя 6-я армия генерала Фан-дер-Флита участия в боевых действиях не принимала, однако в марте 1915 года государь пожаловал её командующего чином генерал-адъютанта. Спустя три месяца после внезапной кончины в мае того же года 55-летнего Эссена в Ревеле, высочайшим указом Фан-дер-Флит пошел на повышение — был назначен членом Государственного совета.

В пору сотрудничества с Фан-дер-Флитом адмиралу Эссену приходилось настойчиво бороться за права флота действовать самостоятельно, высказывая рекомендации на проводимых командующим 6-й армией совещаниях и направляя рапорты и донесения на имя адмирала Русина в Морской генеральный штаб. Например, только по весьма настоятельной просьбе Эссена в оперативную зону Балтийского флота были включены передовые районы — Рижский и Або-Оландский.

Развитие событий на этом морском театре военных действий демонстрировало слабую динамику ведения войны враждующими сторонами. С первых дней войны силы Балтийского флота действовали лишь оборонительно, а германцы осторожно пробовали русскую оборону на прочность. Так, в 19 часов 2 августа 1914 года перед Либавой с целью поставить минное заграждение и обстрелять город появились два германских крейсера: «Аугсбург» и «Магдебург». Приняв затопленные у входа в порт корабли за атакующие миноносцы, германские корабли поспешили поставить мины. После спешной постановки мин вражеские крейсера обстреляли порт и районы, прилегающие к вокзалу, после чего быстро ушли. Позднее это минное поле, получившее название «Аугсбург», очень стесняло действие германского флота у Либавы. Из-за плотности минных полей высадка десанта или беспрепятственное маневрирование германских судов у российских берегов становилось практически невозможным.

Не прошло и недели, как 9 августа 1914 года, около 23 часов, русский эскадренный миноносец «Новик», находясь на параллели маяка Дагерорт, невдалеке от себя обнаружил германские крейсеры «Магдебург» и «Аугсбург». Под флагом контр-адмирала Мишке в сопровождении трех эскадренных миноносцев они совершали свой первый демонстративный поход в северную часть Балтийского моря.

Появление русского корабля оказалось для германцев полной неожиданностью. Встреча с «Новиком» не входила в планы контр-адмирала Мишке и заставила неприятеля отвернуть, нарушив их первоначальный замысел. Мишке крупно повезло, поскольку из-за неисправности радиотелеграфа «Новик» не смог подробно донести в штаб о появлении противника, ограничившись лишь сигналом «вижу неприятеля», что не позволило русскому командованию использовать шанс для перехвата германских крейсеров.

Спустя несколько дней, 9–13 августа 1914 года германские крейсеры и эсминцы совершили вылазку к Моонзундским островам, обстреляв маяки Богшер и Ристна, а также русские пограничные посты у Паланги.

18 августа 1914 года неприятельские крейсеры опять появились в виду залива с целью выманить русские корабли и навести их на свое минное заграждение. Но план германцев не удался, так как русское командование уже знало об этом заграждении. По полученным в штабе Балтийского флота данным, в составе неприятельских сил находились броненосные крейсеры «Роон» и «Принц Генрих». Русские дозорные крейсеры «Адмирал Макаров» и «Баян» вступили в перестрелку с «Роон», но навстречу тем так и не пошли, ибо наши главные силы в ту пору находились в Гельсингфорсе и ожидать от них быстрой поддержки было нельзя. Тем не менее эта перестрелка русских и немецких кораблей, хотя и не принесшая вреда ни одной стороне, стала первой с начала войны на Балтике.

23 августа 1914 года неприятель опять появился перед Либавой, но на этот раз это был только один крейсер, который, обстреляв город, поспешил ретироваться. Германия не оставляла попыток атаковать русскую территорию. Так, в ночь на 25 августа 1914 года германский отряд контр-адмирала Беринга в составе крейсеров «Аугсбург» (флаг командира отряда), «Магдебург» и миноносцев «V-26» и «V-186» предпринял еще одну набеговую операцию к устью Финского залива. Правда, эта вылазка оказалась для одного из крейсеров роковой. В половине второго ночи в густом тумане крейсер «Магдебург» на 15-узловом ходу выскочил на камни у северной оконечности острова Оденсхольм. Масштабы аварии оказались таковы, что, несмотря на все усилия экипажа, сняться с рифа им самостоятельно не удалось. Безуспешными оказались и попытки подошедшего к месту аварии миноносца «V-26» буксировать поврежденный крейсер. Исчерпав к утру все возможности спасти свой корабль, командир «Магдебурга» принял решение оставить крейсер, подготовив его к взрыву.

Происшествие с «Магдебургом» случилось неподалеку от поста службы связи Балтийского флота, располагавшегося на острове и соединенного с материком подводным телефонным кабелем. И уже в 1 час 40 мин. в Ревель на центральную станцию Южного района понеслась с острова первая телефонограмма с информацией об аварии германского крейсера. В 3 часа ночи дежурный флаг-офицер произвел доклад о произошедшем событии подле острова Оденсхольм командующему Балтийским флотом адмиралу Эссену. Как только туман стал рассеиваться, по приказу Эссена к месту аварии направился 1-й дивизион русских эсминцев с базы в Ханко, а также дежурные крейсеры «Богатырь» и «Паллада». Из Ревеля в дополнение к ним вышли два миноносца службы связи «Лейтенант Бураков» и «Рьяный». Их быстрое появление у Оденсхольма помешало германцам выполнить эвакуацию «Магдебурга». Капитан «Магдебурга» приказал обстрелять находившийся вблизи мели маяк, попытавшись помешать связи с основными русскими силами. Меткость немецких канониров поразила русских моряков: после обстрела на берегу сгорело деревянное строение, но сам маяк, где находилась радиостанция, не пострадал. Тем временем немецкому миноносцу «V-26», несмотря на огонь русских крейсеров, удалось снять большую часть экипажа «Магдебурга» и, избежав погони, уйти, бросив при этом свою шлюпку с людьми и получив на отходе прямое попадание в кормовую часть. Некоторое время «Магдебург» отвечал на огонь из своих орудий, однако после отхода миноносца оставшаяся на борту часть команды корабля, приведя в действие подрывные заряды, заложенные в носовых помещениях, прекратила сопротивление и ретировалась с крейсера. С подошедшего к месту боя миноносца «Лейтенант Бураков» к «Магдебургу» была направлена шлюпка под командой лейтенанта графа Михаила Владимировича Гамильтона, который и поднял на «Магдебурге» Андреевский флаг. В результате захвата крейсера в штаб Эссена попало большое количество самых различных документов германского флота, в том числе и секретного характера. Одних только уставов, наставлений, технических описаний и формуляров было захвачено около трехсот штук! Самой большой ценностью, найденной на крейсере, оказались два ее экземпляра «Сигнальной книги» германского флота. Один был передан британскому Адмиралтейству, второй использовался командованием русского флота. Достоянием русских радиоразведчиков стали также чистовые и черновые журналы семафорных и радиотелеграфных переговоров (включая радиотелеграфный журнал военного времени), шифры мирного времени, секретные карты квадратов Балтийского моря и прочие важные документы по радиосвязи германского флота. Получив их в свое распоряжение, служба радиоперехвата под командованием адмирала Андриана Ивановича Непенина долгие месяцы знала содержание переговоров германских радиостанций, а после смены кодов новые шифры были быстро разгаданы…

Изучение других документов позволило командованию Балтийского флота сделать ряд выводов, имевших значение для последующего хода операций на Балтийском море. Так, русскому командованию стал известен состав германского флота, выделенного для операций на Балтийском море. На поверку он оказался значительно слабее, чем предполагал ранее Морской генеральный штаб, готовясь к войне с Германией. Стала яснее и оперативная обстановка на Балтийском море, в частности, места выставленных германцами минных заграждений.

Неудача с «Магдебургом» лишь раззадорила германцев, и уже 25 августа 1914 года произошло боевое столкновение дозорных крейсеров «Паллада» и «Баян» с германскими крейсерами «Аугсбург», «Блюхер» и эсминцем «V-25». Через два дня после боя германский крейсер «Аугсбург» обстрелял русские тральщики в устье Финского залива. Тогда находившиеся в дозоре русские крейсера «Адмирал Макаров» и «Баян» ответили с дистанции около 60 кабельтовых и начали преследование. «Аугсбург» пытался навести крейсера противника на позицию подводной лодки «U-3», но после короткой перестрелки русские корабли вернулись на линию своего дозора.

Через четыре недели после описываемых выше событий произошла трагедия. 28 сентября 1914 года, при возвращении из дозора крейсеры «Паллада» и «Баян» были атакованы германской подводной лодкой «U-26». Вахтенный начальник «Баяна» лейтенант Селянин заметил у обоих бортов впереди идущей «Паллады» три вспышки как бы от взрыва трех мин. Вслед за этим в воздух взвились клубы бурого дыма, смешанного с паром, и поднялись столбы воды, скрывшие несчастный корабль от посторонних взоров. Раздался страшнейший взрыв. Вероятно, мина с германской подводной лодки попала в бомбовые погреба или в минный погреб, которые сдетонировали, — одновременно с ними взорвались бывшие под парами восемнадцать котлов, что и послужило причиной мгновенной гибели крейсера. Через полторы-две минуты дым приподнялся от воды, и на месте крейсера «Паллада» плавали какие-то мелкие обломки — пробка от коек и спасательных поясов и какие-то деревянные части, разломанные на мельчайшие куски, и ни одного человека… Зрелище было настолько потрясающим, что офицеры и команда «Баяна», выскочившие на верхнюю палубу прямо из-за обеденных столов, как бы застыли на своих местах, причем судовой врач тут же впал в тихое помешательство (доктор был списан на берег и понемногу поправился).

Крейсер «Паллада» был одним из первых, построенных в России после Русско-японской войны в петербургском «Новом Адмиралтействе», и вступил в строй 2 февраля 1911 года. Основное вооружение броненосного крейсера «Паллада» составляли четыре 254-мм и восемь 203-мм орудий. Водоизмещение корабля было 7835 тонн, а команда состояла из 23 офицеров и 545 матросов. На «Палладе» погибло 22 офицера, два врача, священник, два корабельных гардемарина и 570 кондукторов и нижних чинов — весь экипаж корабля вместе с командиром капитаном 1-го ранга Сергеем Рейнгольдовичем Магнусом…

В начале сентября 1914 года крейсера и эсминцы фон Эссена ходили до Готланда. 1 сентября 1914 года адмирал Эссен вышел с отрядом крейсеров в составе «Рюрика», «России», «Богатыря» и «Олега» с целью проведения глубокой разведки вплоть до Данцигской бухты. Находясь в районе острова Готланд, русские крейсера ночью обнаружили германский крейсер «Аугсбург», который, пользуясь превосходством в скорости, уклонился от боя с ними и скрылся. Эсминец «Новик», сопровождавший русские крейсера, попытался атаковать противника, выпустив по германскому крейсеру сразу четыре торпеды. Знатоки утверждают, что сама эта торпедная атака была выполнена «Новиком» из весьма невыгодной позиции, когда русский эсминец находился на дистанции не менее 40 кабельтовых от «Аугсбурга» и на 4–5 румбов позади его левого траверза. Атакованный германец круто повернул в сторону «Новика» и этим маневром избежал попадания русских торпед. Воспользовавшись темнотой и своей высокой скоростью, «Аугсбург» быстро скрылся во тьме ночи, уходя от преследователей в южном направлении. На следующее утро немецкий крейсер вновь встретился с русскими крейсерами и снова, воспользовавшись превосходством в скорости, ушел от них, не приняв боя.

Утром 3 сентября 1914 года отряд российских крейсеров благополучно вернулся в Ревель. Германцы недаром избегали боя: после неудачного сражения у Гельголанда с британским флотом (28 августа 1914 г.) главным силам германского военно-морского флота на Балтике было приказано уйти в Киль. Появление русских крейсеров в центральной части Балтийского моря весьма обеспокоило германское командование. После появления русских у Готланда немецкое командование перебросило сюда корабли из Северного моря. Боясь дальнейшего развертывания активных боевых действий русского флота в Балтийском море, германцы срочно запланировали проведение новых широкомасштабных демонстративных действий с целью удержания русского флота в Финском заливе. Замысел германского командования заключался в том, чтобы демонстрацией легких сил в устье Финского залива вызвать часть русских кораблей в море, навести их на свои превосходящие силы и уничтожить. Эссен приготовился к генеральному сражению, но он не имел разрешения от командующего 6-й армией, которому был подчинен, выходить за пределы позиции. Адмирал легко разгадал намерение противника заманить русские корабли в ловушку, и германцам так и не удалось осуществить свой замысел. Разочарованное сорвавшимся планом, германское командование, связанное приказом не рисковать кораблями, ограничилось крейсерством и потоплением финского парохода «Улеаборг» у Раумо (городок в Финляндии, на берегу Ботнического залива).

Через две недели усиленный германский флот, насчитывавший 14 линкоров, уже выходил к Виндаве с целью выманить русских или прорваться в Финский залив, из которого Эссену было запрещено выходить даже в случае высадки десанта.

Но 25 сентября 1914 года германская армада внезапно переменила планы и удалилась, получив известие о появлении британских кораблей перед Бельтами — стратегическим водным путем, соединяющим Балтийское море с Северным морем и Атлантическим океаном.

27 сентября 1914 года в Финском заливе появились первые германские подлодки, после чего надводные суда противника временно перестали ходить в виду наших берегов. Утром того же дня в штабе адмирала Эссена была получена радиограмма командира крейсера «Адмирал Макаров» капитана 1-го ранга Густава Константиновича фон Шульца, что во время осмотра голландской шхуны его атаковала неизвестная подводная лодка, которая выпустила в крейсер три торпеды с довольно близкого расстояния. Две прошли под носом крейсера, а еще одна — под кормой. От гибели крейсер спасло лишь чудо, ибо совершенно случайно, в момент выпуска подводной лодкой торпед, он дал ход и стал разворачиваться. По приказу Эссена в море на поиск подводной лодки были высланы эсминцы. Впрочем, никакого результата эти поиски не принесли. Присутствие германских субмарин в устье Финского залива наблюдалось до 3 октября 1914 года.

Эссен, переподчиненный главнокомандующему 4-й армией генералу от инфантерии Алексею Ермолаевичу Эверту, не собирался сидеть сложа руки. В октябре на Балтику наконец прибыли присланные британскими союзниками подводные лодки «Е-1» и «Е-9», которые вскоре вышли на патрулирование к Данцигской бухте и вызвали панику неприятеля, заставив германские корабли временно укрыться на базах.

Адмирал Эссен поручил своему штабу подготовить планы минных постановок у берегов неприятеля. 31 октября и 5 ноября 1914 года русские эскадренные миноносцы поставили мины у Мемеля и Пиллау. Первая заградительная операция в неприятельских водах была поручена эскадренным миноносцам полудивизиона Особого назначения — «Генерал Кондратенко», «Охотник» и «Пограничник» и эсминцу «Новик». Полудивизион прошел траверз Виндавы. Впереди него милях в восьми шла для освещения моря одна группа 2-го дивизиона «Войсковой», «Страшный» и «Туркменец-Ставропольский». Ей было приказано дойти до 56° параллели, затем отойти на запад и вернуться к Люзерорту. В случае встречи с германцами эта группа должна был атаковать и отвлечь их от пути следования полудивизиона. Впрочем, никого они так и не встретили и с рассветом вернулись в Ирбенский пролив. По возвращении миноносцев начальник минной дивизии Василий Александрович Канин, которому было поручено руководство миноносными заградительными операциями, доложил командующему Балтийским флотом Эссену, что необходимо отложить продолжение этих операций до более темного ночного времени. Канин утверждал, что при видимости, благодаря полнолунию, в 35 кабельтовых его миноносцы могут быть обнаружены и вместе с этим сама операция лишится главного достоинства — скрытности. Эссен с доводами Канина не согласился, и следующая заградительная операция была назначена и выполнена 23 октября при столь же неблагоприятных условиях. Мины русские корабли выставили не зря — впоследствии на них подорвался и затонул германский броненосный крейсер «Фридрих-Карл».

В ночь на 19 ноября 1914 года с Ревельского рейда для постановки минного заграждения у банки Штольпе вышел другой отряд Особого назначения в составе «Рюрика», «Богатыря», «Олега» и заградителя «Амур» под флагом начальника штаба флота. Минный заградитель «Амур», замаскированный под крейсер, при поддержке эскадры выставил мины восточнее Готланда. Затем миноносцы вновь выставили мины у Мемеля и Пиллау. Вскоре русские заграждения закрыли выход из Данцигской бухты к северу, а миноносцы уже ставили мины западнее.

Гибель «Фридриха-Карла» и других судов приписывали атаке подводной лодки. Обнаружив истинную причину потери этого судна, германское командование начало наращивать тральные силы. В ответ русские минеры занялись разработкой средств для защиты мин от траления.

14 декабря 1914 года крейсера и заградитель «Енисей» поставили сотни мин западнее Данцига. В этом походе участвовал сам адмирал фон Эссен на «Рюрике».

В конце 1914 года командующий Балтийским флотом докладывал в Ставку: «Условия борьбы на море в течение первых месяцев войны позволили Балтийскому флоту не только выполнить целиком основной план операции — не позволить противнику проникнуть в восточную половину Финского залива, — но и закрепить за собой обладание Моонзундом и шхерами до Ганге, установив, таким образом, наблюдение за выходами из Финского залива… Неопределенное положение, занятое Швецией, и ее военные мероприятия угрожали открытой борьбой с последней. Эти соображения заставили командование Балтийским флотом вновь обратить самое серьезное внимание на Або-Оландский район».

Далее командующий Балтийским флотом вновь настаивал на необходимости безотлагательно и прочно занять и укрепить Або-Оландский шхерный район, отделив для его обороны часть второстепенных сил флота, не имеющих особого значения для обороны центральной позиции и восточной половины Финского залива.

…После завершения первых четырех месяцев войны германские военно-морские силы оставили Данциг как основную базу, переместившись в Свинемюнде. Несмотря на суровую зиму, сковавшую русские порты льдом, в море продолжали действовать наши подводные лодки. Германский флот по-прежнему терял боевые и транспортные корабли, подрывавшиеся на минах. Теперь на счет подводных мин относили даже гибель судов от атак подводных лодок. Теряя тральщики, германский флот был вынужден очищать от мин море у собственных берегов, но подрывы на минах продолжались до самого лета 1915 года!

Свой знаменитый февральский поход 1915 года русские крейсера прервали лишь из-за того, что «Рюрик» получил повреждения при столкновении с камнями недалеко от Готланда. Это произошло, когда отряд крейсеров в составе: «Рюрик», «Адмирал Макаров», «Олег» и «Богатырь», на борту каждого из которых находилось по 100 мин, получил задание поставить мины на подходах к Данцигской бухте. Около 4 часов утра при плохой погоде из-за неточности в счислении «Рюрик» на 16-узловом ходу ударился днищем о подводные камни в районе маяка Фарэ. Повреждение оказалось настолько серьёзным, что крейсер успел принять до 2400 тонн воды. Под конвоем своего отряда «Рюрик» 5-узловым ходом прибыл в Ревель, а затем в Кронштадт. Ремонтные работы заняли 3 месяца. Тем не менее неудача не отменила постановку мин, и эскадренные миноносцы Колчака и без поддержки крейсеров успешно выставили минное заграждение.

17 марта 1915 года русские войска легко заняли Мемель, но вскоре им пришлось его оставить. Сухопутное командование не учло предложение Эссена отложить наступление до апреля, ибо сильные льды не позволяли флоту эффективно оказать поддержку с моря. Тем временем верховное немецкое командование передало командовавшему флотом на Балтике принцу Генриху Германскому часть сил флота открытого моря с задачей разрушить Либавский порт и прервать морскую торговлю на северных путях. Однако организованный германским флотом обстрел отходящих от Мемеля русских войск не принес значительных результатов, а шторм прервал его действия в Або-Аландском районе. Пришлось германцам возвращаться в Свинемюнде без особой радости…

Иначе обстояли дела в русском стане. Хотя за успешную зимнюю кампанию 1914–1915 годов адмирал Эссен был высочайше пожалован орденом Святого Владимира 2-й степени, грядущая весенняя кампания 1915 года легкой ему не казалась. Так, германское командование уже успело сменить коды, и теперь нельзя было следить, как прежде, за действиями противника.

Выход германских войск к побережью Балтийского моря неминуемо вел к повышению активности Балтийского флота. В апреле 1915 года Эссену стало известно о нахождении в Киле двух германских армейских корпусов, предназначенных для высадки близ Пернова (ныне Пярну) и нанесения удара в тыл Рижского укрепленного района с дальнейшим расширением фронта в сторону Ревеля. Для противодействия планам германцев в апреле 1915 года 1-ю и 2-ю Минные дивизии свели в Минную дивизию Балтийского флота. Но снова Эссен не получил разрешения выводить линейные корабли за «Центральную минно-артиллерийскую позицию». Сознавая важность Ирбенских проходов для защиты столицы, он настаивал на усилении их обороны. Впрочем, последние месяцы жизни Эссен посвятил решению не менее важных задач. Когда 23 апреля 1915 года немецкая субмарина U-26 потопила финляндский пароход «Фрак», он приказал поставить все наличные у Балтийского флота «противолодочные» сети. В качестве профилактики русским крейсерам и миноносцам было приказано обновить минные заграждения перед Либавой. Сам флотоводец на ледоколе «Сампо» отправился в Ревель, где с инспекцией посетил канонерские лодки. Именно там он почувствовал себя крайне утомленным и даже больным, но радостное известие, полученное от Непенина, придало ему немного бодрости. Последний сообщал, что новый германский код разгадан!

Преодолевая болезнь, адмирал по-прежнему старался действовать энергично. Однако на третий день болезни врачи признали состояние здоровья адмирала опасным; 7 мая 1915 года командующий Балтийским флотом Николай Оттович фон Эссен испустил последний вздох. Новым командующим стал вице-адмирал Василий Александрович Канин, бывший начальник минной обороны.

В конце июня 1915 года положение русских войск в Прибалтике после временных успехов вновь осложнилось. Германская армия перешла в наступление, быстро захватила Курляндию, вышла к побережью Рижского залива на участке от Ирбенского пролива до мыса Рагацем и приблизилась к Западной Двине юго-западнее Риги. На левом берегу реки образовался выступ фронта, глубоко вклинивавшийся вдоль Рижского взморья в расположение германских войск. Русская армия оказалась отброшенной германцами к Риге. Ставкой Верховного Главнокомандующего командованию Балтийского флота было приказано обеспечить оборону Рижского залива. В открытом море задачи флота по-прежнему оставались весьма ограниченными.

Непосредственно на приморском фланге Рижского взморья дислоцировались малочисленные войсковые части, сведенные под командованием полковника Павлищева в так называемый Шлокский отряд (по названию местечка Шлока на взморье). Из артиллерии отряд располагал лишь несколькими легкими батареями. Для поддержки отряда в Рижский залив «откомандировали» «Корейца» (командир капитан 2-го ранга Иван Константинович Федяевский) и «Сивуч» (командир капитан 2-го ранга Петр Нилович Черкасов). Обе лодки прибыли в Усть-Двинск 8 июля 1915 года.

Решением вице-адмирала Канина их передали в оперативное подчинение капитану 2-го ранга Алексею Васильевичу Стеценко, отвечавшему за взаимодействие кораблей с сухопутными частями Рижского укрепленного района. Из-за противодействия сил обороны Рижского залива германская операция затянулась. Так, в ночь на 4 августа 1915 года у Михайловского маяка эсминец «Новик» вступил в бой с германскими эсминцами «V-99» и «V-100». Через 17 мин «V-99», подорвавшись на мине, выбросился на берег, где его затем взорвала команда. Другому вражескому крейсеру, получившему повреждения, удалось уйти.

В январе 1916 года вице-адмирал Канин получил от командования более широкие полномочия. Теперь он мог по своему усмотрению использовать новые линейные корабли и проводить неограниченные операции. Ставка ждала, что, как и при Эссене, Балтийский флот будет проявлять инициативу, однако этим надеждам не суждено было сбыться. 6 сентября 1916 года начальник Морского генерального штаба адмирал Русин представил Николаю II как Верховному главнокомандующему доклад о состоянии Балтийского флота: «Стратегическая обстановка на балтийском морском театре, определившаяся в течение 1915 года и сохраняющаяся в главнейших своих основаниях и поныне, создает для боевой деятельности нашего флота Балтийского моря крайне трудные и тяжелые условия. Несоразмерность наших материальных сил и средств с таковыми же противника передает инициативу широких морских операций в руки неприятеля и требует от нашего флота, при всякой попытке, так или иначе взять инициативу в свои руки, самого полного напряжения, высокого боевого духа и исключительной подготовленности во всех отраслях военно-морского дела… Эти обстоятельства и вытекающие из них боевые требования к флоту властно указывают на необходимость иметь и надлежащее командование флотом, обладающее исключительной волей, решимостью и проявлением широкой инициативы стратегического замысла. Только при этих условиях, требуемых исключительной по трудности обстановкой, создавшейся на театре, возможно ожидать надлежащего парирования боевых операций противника доблестным личным составом нашего Балтийского флота, высоко подготовленного многолетними трудами покойного адмирала Эссена, явившего за свое почти годовое командование флотом на войне образец тех исключительных качеств, кои необходимы командованию Балтийским флотом при столь серьезной обстановке… Между тем настоящее командование флотом Балтийского моря не обладает, к сожалению, этими необходимыми качествами, что особенно подтвердилось в итоге летней кампании 1916 года, протекавшей при довольно благоприятной для нас обстановке». Государь согласился с докладом Русина, но воздержался от его разглашения даже среди высших чинов Ставки. В тот же день Канин был отстранен от командования Балтийским флотом, став членом Государственного совета, а на его место был назначен произведенный в вице-адмиралы Андриан Иванович Непенин, на долю которого выпало лишь полгода командования Балтийским флотом.

Осенью 1916 года стал проявлять активность германский подводный флот. Субмарины заполонили Балтику и даже прорывались через наши минные позиции. По приказу адмирала Непенина только по ночам пришлось ставить новые заграждения. Потеряв на них несколько лодок, германцы прекратили свои подводные вылазки к Финскому заливу. В ночь с 28 на 29 октября 1916 года врага ждал неприятный сюрприз в виде невиданных потерь — на русском минном поле погибла почти вся германская флотилия! Из вышедших в рейд для обстрела Балтийского порта 11 новейших эсминцев в базу вернулись только 4 корабля!..

В начале 1917 года штаб Балтийского флота подготовил основные планы кампании этого года, где по-прежнему оставалась высадка десанта в Курляндию. По мнению адмирала Непенина, это позволило бы изменить ситуацию и на море, и на сухопутном фронте. Но вместе с отречением государя от престола 2 марта получил отставку и командующий флотом. Как известно, уже 4 марта 1917 года адмирал, собравшийся уезжать в Петроград, был убит выстрелом из толпы, о чем мы расскажем далее. Спустя полгода, в сентябре 1917 года, в Курляндии сосредоточился вражеский десантный корпус под командованием генерала фон Катена в количестве 25 тыс. человек.

На рассвете 11 октября 1917 года германская эскадра вышла из Либавы и направилась к острову Эзель, в бухту Тага-Лахт. Началась операция «Альбион» по захвату Моонзундских островов…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.