Шелонский Парис

Шелонский Парис

На севере России лето короткое, но дни по-прежнему длинные. На протяжении этих немногих ограниченных весной и осенью месяцев земля утопает в зелени. Днем жарко и солнечно, ночью душно, а от одной ночи до другой природа снова и снова преподносит нам свои чудеса. Так непривычно и вместе с тем тревожно наблюдать за тем, как стремительно все созревает за эти недели. Ритм природы кажется просто бешеным. Едва проклюнувшись, рожь уже желтеет, не успев вырасти. Бескрайние поля цветущих подсолнухов расстилаются золотым морем. Конопля развешивает свои нежно-голубые бутоны, а овес выпускает усики.

Вернувшись из утомительной поездки в Порхов, однажды после обеда я принимаю холодную ванну в коричневых водах Шелони, после чего располагаюсь на склоне, греясь и нежась под ласковыми лучами солнца.

На противоположной стороне к реке приближаются три русские девушки не старше восемнадцати – девятнадцати лет. Хохоча и веселясь, они мчатся по берегу, затем, заметив мягкую зеленую лужайку рядом с водой, останавливаются. Они не могли меня не заметить, но с удивительной естественностью, как будто так и надо, начинают раздеваться. Нас разделяет не больше пятидесяти метров. Они нисколько не стесняются, а я с улыбкой наблюдаю, как с них слетает летняя одежда: юбки, лифчики и трусики. Абсолютно обнаженные, три грации стоят под солнцем и потягиваются. Поистине райская сцена и восхитительная по своей наивности картина. Я чувствую себя шелонским Парисом. Затем, не торопясь, они сначала показывают друг другу свои яркие разноцветные купальники, стараясь поразить всех остальных, а потом облачаются в них. Они бегом устремляются к речке и, оказавшись в воде, с гамом и смехом начинают плескаться и барахтаться.

У нас на родине купальник имеет одно-единственное предназначение: прикрывать женскую наготу. А у этих русских все иначе. Они не стесняются своей естественной наготы и надевают купальник только ради того, чтобы украсить себя. Показываться обнаженными – в этом они не видят ничего непристойного, но почему?

После того как три девушки вдоволь накупались, обсохли и погрелись на солнышке, они снова снимают купальные костюмы, бегут нагишом к реке, выжимают мокрые вещи и опять надевают платья. Чрезвычайно тронутый их милой беззаботностью, я долго смотрю им вслед, когда они не спеша вдоль берега идут обратно в город.