«Разин Степан» А.П. Чапыгина

«Разин Степан» А.П. Чапыгина

Алексей Павлович Чапыгин (1870–1937) родился в крестьянской семье Олонецкой губернии. Учился на художника-декоратора, первую прозу опубликовал в 1903 году, но славу принесли А. Чапыгину романы «Разин Степан» (1926) и «Гулящие люди» (1935).

«Пост литератора в России – пост трудный и требующий от человека строжайшего отношения к себе самому, – прежде всего» – этими словами Горький заканчивал письмо-напутствие А.П. Чапыгину, обратившемуся к своему знаменитому соотечественнику за советом и помощью в издании первой книги.

Редкостную теплоту и заботу проявлял Горький к художественным поискам Чапыгина. Поражаешься, с каким вниманием вникал Горький в ещё далёкие от совершенства вещи начинающего литератора, находя в них «знание материала, уменье наблюдать и – верное отношение к людям: отношение правдивого свидетеля их жизни, а не судьи и не учителя их». «Дело пойдёт хорошо, – внушал Горький, – если твёрдо писатель будет стоять на этой точке зрения, учиться видеть всю многогранность каждого явления жизни…» «и, присматриваясь к блеску жизни, ко всем её огням, правдиво, кратко и просто – просто!» рассказывать «людям о том, как они живут». Он называл Чапыгина «замечательнейшей фигурой в литературе русской», «большим оригинальнейшим художником».

Подлинную славу писателю принёс роман «Разин Степан». Горький восхищался этим «шелками вытканным» широким полотном, показавшим столько прекрасных людей российской действительности середины XVII столетия: «…Вот так бы, как вы пишете «Разина», написать 36 страниц о Василии Косом, – вот бы я был с праздником!»

По-разному встретили этот роман представители различных литературных кругов. Одни – М. Горький, А. Толстой, М. Пришвин – восхищались знанием быта, языка, умением лепить исторические лица, видели в нём новый этап исторического романа. Другие, напротив, увидели только «подчинение шаблону старого исторического романа, с ужасными казнями, необычайными побегами, сверхъестественными сильными героями, подземными тайниками».

Писатель работал над романом всего два с половиной года. За это время написано историческое полотно, в котором десятки действующих лиц, со своими, резко выраженными характерами, с присущими им одним мыслями, чувствами и поступками. Сколько же нужно было узнать романисту, чтобы его герои говорили так, как говорили в XVII веке, чтобы они были одеты в соответствующие одежды, чтобы каждая деталь помогала воспроизвести историческую правду эпохи, уж не говоря о том, что нужно было осмыслить разрозненные исторические факты и правдиво воссоздать образы давно минувшей трагедии. Чапыгин целыми днями просиживал в библиотеке Академии наук, читал Ключевского, Соловьёва, Новомбергского, Адама Олеария, Павла Алеппского, писцовые новгородские книги, юридические акты XV века, книги о древней утвари и одежде и в каждой находил какие-то нужные детали, ценные подробности, столь необходимые художнику. Всё это помогло ему вжиться в эпоху, изучить нравы, быт, отношения людей, язык, на котором говорили в то время, познакомиться с описанием таких городов, как Москва, Астрахань, Симбирск, Старый Черкасск, Яик-город, Баку, обратить внимание на их постройки, особенности топографии…

А.П. Чапыгин всю жизнь, можно сказать, шёл к главному своему роману. Его интересы давно были связаны с исторической темой. Ещё в 1892 году он сделал набросок пьесы «На Волге», где упоминается и Стенька Разин. Сразу после Великого Октября писатель создаёт драму «Гориславич» и «Борзописный сказ о детях Господина Великого Новгорода». В этих вещах он попытался проникнуть в жизнь далеких наших предков. И многое ему удалось.

Поразительная способность Чапыгина точно «угадать» и передать языковое богатство определённой исторической эпохи особенно ярко раскрылась в романе «Разин Степан». Прекрасное знание родной северной деревни, психологии современного человека помогло Чапыгину воссоздать образы людей далекого прошлого. Правдивость человеческих характеров им достигается, в частности, благодаря точному и глубокому воспроизведению языка той эпохи.

В предисловии к французскому изданию романа А. Чапыгин писал: «Изучая историю восстания, я видел, как был искажен Степан Разин историком Костомаровым, Штрунссом, Бутлером, немцем – капитаном «Орла», первого русского корабля XVII века, который был сожжен казаками Разина под Астраханью. Хотелось воссоздать истинный образ Степана Разина без всякой идеализации, основываясь исключительно на исторических данных». Не случайны эти слова Чапыгина. Слишком много его упрекали как раз в идеализации и модернизации образа Степана Разина.

Когда писатель работал над романом о Степане Разине, тон в исторической науке задавали Покровский и его последователи. Покровский и его ученики, по выражению самого Чапыгина, «стремились охаять все русское». Порочность метода Покровского заключалась прежде всего в том, что история рассматривалась им не как наука, изучающая объективные законы развития общества, а как скопление фактов, явлений, которые можно истолковать как угодно. Такое отношение к историческому процессу привело его к неверному пониманию крестьянских движений прошлого. Крестьянство того времени, утверждал Покровский, не могло поддержать Разина, потому что «крестьянское хозяйство именно в эту эпоху шло на подъем, а не на убыль», «крестьянский надел рос с неуклонной правильностью все время…». Вот почему Покровский пытался убедить, что восстание Разина имело только местный характер и что оно явилось следствием столкновения между собой «разбойничьей торговли (то есть казаков) первобытного типа с колониальным предприятием XVII века» – так называет Покровский торговый капитал.

Восстание Степана Разина – один из важнейших моментов в истории крестьянства и его борьбы против феодального гнёта. Чапыгин вынужден был проделать большую исследовательскую работу в качестве учёного-историка по восстановлению правды как о самом Степане Разине, так и о возглавленном им движении донских казаков и крестьянства.

Степан Разин, его личность, давно привлекает к себе художников слова. Много песен, сказаний, легенд связано с его именем. Пушкин назвал его «единственным поэтическим лицом русской истории», собирал и записывал о нём песни.

Народ любовно хранил всё, что касалось личности знаменитого народного вожака, пронёс через столетия великую благодарность человеку, боровшемуся за освобождение угнетённых людей, за осуществление народной мечты о справедливой жизни на земле. Однако дворянско-буржуазная историография не выявила объективный характер разинского движения, затушевала истинные причины восстания донского казачества и широких масс русского крестьянства, а самого вождя восстания обрисовала в чёрном свете. Даже В. Ключевский считал всякое проявление недовольства «беспорядком», нарушением органического развития исторического процесса, обходил такие события в жизни русского народа молчанием либо ограничивался скупой информацией. О разинском восстании В. Ключевский только упомянул как о «возбуждённом движении простонародья», не оказавшем большого влияния на ход исторических событий. По словам другого видного историка, Костомарова, «эпоха Стеньки Разина» оказалась «бесплодной как метеор». Стараясь оправдать царя и правительство того времени, Костомаров стремился доказать, что в противном случае казачество поглотило бы всю Русь, тем самым задержав развитие государства.

Коренные причины народного недовольства и волнений историк усматривает в злоупотреблениях отдельных государственных деятелей, которые не оправдали доверия правительства.

Большое место у Костомарова занимает характеристика личности и деятельности Степана Разина. Но всё направлено к тому, чтобы снять ореол героичности, который сложился в народных песнях и преданиях о Степане Разине: «Стенька был причудлив: иного без причины убьет, другого без причины пощадит; в одном месте всё заберёт, в другом всё побросает». Костомарову кажется, что только для того, чтобы привлечь симпатии народа на свою сторону, Разин «был для всех щедр и приветлив, разделил с пришельцами свою добычу, оделял бедных и голодных, которые, не зная, куда деться, искали у него и приюта и ласки».

На первый план историк выдвигает неоправданную жестокость к побеждённым. Причём ему кажется, что жестокость Разин проявлял ко всем слоям русского общества: «Всех приказал побить атаман. Стрельцы, казаки и чернь одних рубили мечом, других бердышами, иных били кольями». И в заключение сообщает: «Как всегда бывает при народных восстаниях, этот бунт отличался изобретательностью в жестокостях».

Причина поражения крестьянского восстания заключается, по Костомарову, в том, что обаяние, сложившееся вокруг имени Степана Разина, рассеялось: крестьяне и казаки перестали его поддерживать. Такова точка зрения одного из первых исследователей разинского движения.

С.М. Соловьёв, подобно Костомарову, пытается показать разинское движение как чисто казацкое, разбойничье. Возникновение восстания историк объясняет тем, что казакам была закрыта дорога в Каспийское море, куда они обычно отправлялись «за зипунами». Устье Дона закрыли турки, устье Волги – воеводы, выполнявшие царский приказ. Процесс соединения отдельных ватаг под руководством атамана в большое войско трактуется историком как борьба огромной шайки разбойников против ущемления их воли. Но каким образом можно объяснить огромные размеры «бунта», его причины, продолжительность и упорство сопротивления, оказанного восставшими экспедиции князя Долгорукого? Чтобы ответить на все эти вопросы, Соловьёв чаще пользуется приёмом логических рассуждений, чем историческими фактами. Если в первый раз после своего «разбойничьего» похода казаки могли вымолить себе прощение у царя, то во второй раз, когда они соберутся «за зипунами» снова, им не удастся обмануть государство. «Лишённая таким образом надежды гулять по Каспийскому морю, огромная шайка опрокидывается внутрь государства, в надежде воспользоваться его неприготовленностью и поднять низшие слои народонаселения на высшие. Таков смысл явления, известного в нашей истории под именем бунта Стеньки Разина». Упрощённое, идеалистическое толкование историк даёт и тем причинам, по которым столько веков хранится в народе добрая память о восстании Разина. Он объясняет её лишь поэтическим ореолом, которым была овеяна казацкая вольница в глазах русского общества: «Мы уже знаем, какое очарование в молодом русском обществе производил казак и его вольная, удалая жизнь. Поэтические представления тогдашнего русского человека, отрывавшие его от повседневной однообразной жизни, переносившие его в иной, фантастический мир, – эти поэтические представления сосредоточивались главным образом около казака и его подвигов. Старинные богатыри русских сказок превратились в казаков, и всё чудесное, соединявшееся с представлением об Илье Муромце и его товарищах, естественно переходило теперь к казакам, которые выдавались вперёд своей удалью».

Почему же стрельцы переходили на сторону Степана Разина? Аргумент всё тот же: сильное обаяние казацкого духа, казацкой вольницы действовало и на стрельцов, подверженных казацкой романтике.

Историк считает, что разинское движение было казацким по составу участников и разбойничьим по существу, так как казаки «всяким людям» причиняли много зла, разоряли, грабили, мучили их. Вслед за Костомаровым он идёт и в характеристике личности атамана, подчёркивая противоречивость, «причудливость» его натуры: «Разин был истый казак, один из тех стародавних русских людей, тех богатырей, которых народное представление соединяет с казаками, которым обилие сил не давало сидеть долго и влекло в вольные казаки, на широкое раздолье, в степь или, по крайней мере, на Волгу-матушку. Мы уже видели, что это был за человек, Разин, – весною сходит он в посольство к калмыкам, а осенью уже готов идти на богомолье на противоположный край света, к соловецким чудотворцам: «много было бито, граблено, надо душу спасти». Воротился Разин с богомолья на Дон; на Дону тесно, точно в клетке, а искателей зипунов, голытьбы накопилось множество. Все они, и русские казаки и хохлачи, говорили, что им идти на Волгу воровать, а на Дону жить им не у чего».

Соловьёв обращается и к образу царя Алексея Михайловича, представляя его человеком обаятельным, справедливым, глубоко религиозным.

Такие характеристики Степана Разина и царя, объяснение причин «бунта» были типичны и для всей дореволюционной беллетристики. Особенно много было опубликовано исторических романов о времени Степана Разина в конце XIX века: «Против течения» Казанцева, «Стенька Разин» Хрущёва-Сокольникова, «За чьи грехи?» Мордовцева. В начале 1900-х годов вышли «Кровавый пир» Зарина, «Понизовья вольница атамана Стеньки Разина» Соколова. После Октябрьской революции были опубликованы «Взбаламученная Русь» Алтаева и поэма «Степан Разин» Каменского.

Эти произведения объединяет общее отношение к изображаемому: в каждом даётся далёкий от прототипа образ вождя крестьянского восстания. В одних случаях это сознательная фальсификация, направленная на развенчание революционной традиции русского народа. В других Разин выступает как современник автора, выразитель его идей. Все они в той или иной степени создавались под влиянием концепций Костомарова и Соловьёва.

Чапыгин впервые в русской литературе дал реалистический образ Степана Разина, показав его многогранной, сложной, противоречивой личностью, сыном своего времени и сословия, в котором сплавились и сильные стороны русского национального характера, и исторически обусловленные его слабости.

Роман «Разин Степан» в развитии русской советской литературы, несомненно, имел прогрессивное значение. Чапыгин положил основание глубокому интересу советских художников к истории революционных крестьянских войн.

Степан Разин предстаёт перед нами человеком необыкновенного яркого характера, смелым и самостоятельным в поступках, решительным и бескомпромиссным в действиях, готовым пожертвовать собственным благополучием и спокойствием ради торжества справедливости и правды на родной земле. Он молод, полон сил и энергии, порывист. И одновременно с этим смекалист, рассудителен, пытлив. С какой жадностью он слушает старика юродивого «о травах цветных», «о планидах», «о книжной мудрости». Все, кто с ним сталкивался, отмечают его незаурядный ум, необыкновенный взгляд, голос, проникающий до сердца, огромную физическую силу, умение повелевать. «Сущий заводчик бунтов: таких надо имать и изводить… Такие… содрогают землю», – говорит о нём боярин Киврин.

Чапыгин глубоко и точно мотивирует выдвижение Степана Разина в предводители народного восстания. Всей логикой развития действия и характера автор показывает, что Разин – прирождённый вождь. Так было во время и Соляного бунта, и персидского похода, и восстания.

«Мир широк и светел, боярыня, и бури в нём и грозы не мают, не пугают человека – радуют… Темно и злобно в миру от злого человека… Сердце болит, когда видишь, как одни живут в веселии, в пирах время изводят, едят сладко, спят на пуху и носят на плечах золотное тканье, узорочье, другие едят чёрствый кус, да и тот воеводы, дьяки и подьячие из рук рвут, топчут, льют кровь и куют в железа человека. А пошто? да по то, чтобы самим сладко жилось… Я на свет пришёл… платить злым за зло…» – вот первоначальная программа Степана Разина, вполне оправданная его характером и исторически достоверная.

Степан Разин дан в романе как талантливый представитель угнетённого народа, как выразитель его мыслей и настроений, стойко защищающий народные интересы. Идея освобождения народа стала для него главной, решающей в жизни. В первом же монологе Разина выражено его отношение к существующему порядку, к религии, к народу: «Не бог я и богом быть не хочу… Ходил по монастырям, на народ глядел… веру пытал. Верю ли я, не знаю того… Ведаю одно – народ молит Бога с молитвами, слезами да свечами, а кругом виселицы, дыба и кнут… Богач жиреет, а народ из последних сил тянет свой оброк… от воеводы по лесам бежит. Палачам за поноровку, чтоб мене били, последние гроши дает, а у кого нет, чем купить палача, ина бьют до костей… Пытал я Бога искать, да, должно, не востер в книгочеях. Вот брат мой старшой Иван Разин, чел книги хорошо и все клянет. Не Бога искать время, искать надо, как изломить к народу злобу боярскую».

Действие романа начинается в Москве, в 1648 году. Завязкой служит участие Степана Разина в Соляном бунте. Эти сцены вымышлены, ни один историк никогда не указывал на такой факт. Из разговоров становится ясно, что «народ злобится на родовитых», которые «много народу задарма» поморили, что Плещеев поднял на соль цену, сделал её недоступной. Но Разин об этом уже раньше узнал, и у него созрел план, каким образом можно «колыхнуть Русь».

В первых же главах намечается важная черта будущего вождя: «Мой клад, дедо, вон на лавке лежит – в чудеса я не верю, саблей добуду жемчуг, золото и женку», – говорит Степан Разин. Он выступает не только против боярской неправды, но понимает, что попы так же, как и бояре, эксплуатируют народ: «То, что попы вредят, говорить надо, говорить, и, может, большая правда в тех книгах есть!.. Знать все хочу… Хочу все иконы чудотворные оглядеть и повернуть иной стороной, к тому я иду, и попов неправедных, как и бояр, в злобе держу». Степан в первый же день Соляного бунта предвидит неизбежный крах его. «Эх, сколь народу свалилось, а бояр? Мал чет… – и повернувшись, прибавил вслух: – Ну, да ещё все впереди!»

Степан Разин в гневе может снести голову толмачу, принесшему горькую весть о гибели любимых есаулов, а через какое-то время пожалеет об этом («Я ж в полоумии посек, с горя невинного толмача»). Мучительно осознаёт Степан свои ошибки и просчёты, приведшие к гибели доверившихся ему людей: «Худоумием обуянный, будто ребенок дался обману того горца… Четыреста голов легло в окаянном городе. Я нищий с золотом! Сколь богатырей мне в посулы дал родной Дон, и всех их извел я, как лиходей неразумной, а дела впереди много». Личность Степана Разина раскрыта правдиво и многогранно, он не лишён противоречий, сложных и достоверно обусловленных жизненными обстоятельствами. Вспомним характерный эпизод. В кругу приближённых есаулов атаман обсуждает важный вопрос о дальнейшей судьбе похода. Мнения по поводу того, оставаться ли в Персии или возвращаться в Россию, различны. «Встал Сережка:

– Батько! В Руси не жить нам – на Дону матеры казаки жмут, тянут вольных к царю… Москва на Дон, што ни год, шире налагает… На Волге узко место, в Яике, в Астрахани головы да воеводы… Здесь же жить сподручно: Кизылбаша богата, место теплое, жен коих возьмем, иных с Дона уведем, семьи тоже; морем не пустят, то не один Федька Шпынь горы знает – ведаю горцев и я, а на Москву путь нам не заказан!» Многие согласны с этим. Разин подчиняется требованию своих помощников, хотя и сознаёт обречённость этого предприятия. «Эй, соколы, надо бы претить вам, да Серега, Иван да Григорий поперечат, одни мы с Петрой за правду…»; «Надо послать людей маломочных: сгинете вы, удалые советчики, мое дело будет гинуть. Тут ещё сон видал нехороший, не баба я – снам не верю, только тот сон не сон, явь будто?» Да, снам он не верит, но он – человек своего времени, не свободный от суеверий. Разин поведал Вологженину: видел он свечи, от одной из них свет был кровавым. Старый бахарь так истолковал: «Кровью гореть тебе на Руси. Свет твой кровавый зачнет светить сквозь многие годы… И ежели в тебе сгаснет – в ином возгорится твой свет». И Разин соглашается с ним: «Добро, старой! Пей еще, сказал так, как надо мне, знаю: боевой человек кратковечен, вечна лишь дорога к правде… На той дороге кровавым огнем будет светить через годы, иные столетия наша правда!»

Чапыгин прослеживает идейную эволюцию Степана Разина и возглавленного им движения. Поначалу и сам гулевой атаман, и его ватага не видят социальных различий среди жителей захваченных ими городов. «Нечего было щадить злой город!..» – сожалеет он. Ему ещё и в голову не приходит, что в городах живут и бедняки, которые, так же как он, ненавидят господствующий класс.

Совсем другим предстаёт Степан Разин в период наивысшего развития событий. Он полон сил и энергии, воинской хитрости и удали, полон гордости за дело, которое возглавляет. Особенно характерен в этом отношении разговор Степана Разина с бахарем Вологжениным. Он имеет большое значение как для понимания характера Степана Разина, так и выявления идейных задач восстания: «Глянь, сколь огней кругом и силы народов разных, там в долине да на сугорах и меж щелопы… много силы, старик, знаю и… Но вот что, ежели бы ты ехал в упряжи, да конь зачал бить задом, да понес бы тебя, и ты слез и загнал бы коня в болото ли, альба в стену, – кнутьем бить зачал, да?

– Да уж как атаманушко-батюшко! Ужели дать неразумной животине голову мне сломать сдуру?

– Так вот: народ-конь, седок-боярин, аль выборный большой дворянин-жилец! За спиной боярина ездока седок! Шапка на седоке в жемчугах, видом шлык, на шлыке крест. А зовется тот седок царем.

– Вот ты куда меня завел, старого!

– Вышел я с народом платить лихом за лихо: по отце моем и брате панифиду править, и за всю голую Русь, витую, попранную в грязь воеводами… Пущай нынче боярство не отдает свои вольности, но и не то дорого! Пущай подумает: «ни век-де мне верховодить, когда так мою власть тряхнули». Кто сажал царя на шею народу? Бояре, чтоб с ним сесть самим. Сели и держатся друг за дружку; царя же имают за полу кафтана: «уж ты-де сиди и нас поддерживай». И ту веревку, старой, на коей держатся бояре, не порвать народу нынче – нет! Пройдет не мало годов – сотня, а может, и более того. Тогда порвет народ ту веревку, изломит оглобли, разобьет телегу с царем, боярами, когда не страшным зачнет быть слово анафема!»

Чапыгина часто упрекали за вольное обращение с историческими фактами. Действительно, автор свободно распоряжается судьбами своих героев. Исторический романист, как и всякий писатель, имеет право на домысел, при том условии, что вымышленная деталь и факт должны находиться в полном соответствии с эпохой, способствовать её более глубокому пониманию. Нет ничего противоестественного в том, что Степан Разин принимает участие в Соляном бунте. Мог ли участвовать в бунте двадцатилетний Степан Разин? Вполне мог.

Действительно, автор произвольно упоминает о «ляцкой войне 1649 года», в которой якобы участвовал Иван Разин. Подговорив казаков, он хотел увести их на Дон, за что был схвачен Долгоруким. И здесь, казалось бы, Чапыгин нарушает историческую правду: во-первых, войны, о которой идет речь, не могло быть в то время (она началась только после воссоединения Украины с Россией); во-вторых, следует вспомнить, что полулегендарный факт, случившийся с Иваном Разиным, историки относят к 1665 году, а не к 1649 году. Но перемещение исторических фактов оправдано здесь чисто художественными соображениями. Автор стремился сконцентрировать действие, сгустить события, чтобы не рассеивать читательское восприятие…

В романе «Разин Степан» события разворачиваются следующим образом: штурм и захват Разиным Астрахани, в то же время Василий Ус подчиняет Саратов и Самару и приезжает в Астрахань, чтобы сообщить об этом атаману. Затем – разгром под Симбирском, казнь Степана Разина в Москве. Целый период – зимовка на Кагальницком острове – выпадает из сферы внимания Чапыгина. Поэтому автору пришлось повести разинцев на штурм Астрахани в 1669 году, а не в 1670-м, как это было на самом деле. Разумеется, такие произвольные перемещения исторических событий снижают познавательную ценность произведения. Но роман – не учебник истории. Романист прежде всего стремится достигнуть художественной цельности произведения. С какой затаённой гордостью он признаётся Горькому, что ему удалось мотивированно завершить судьбы исторических и вымышленных героев, связав единым композиционным узлом.

Давая «историческую эпоху, развитую в вымышленном повествовании» (А.С. Пушкин), Чапыгин полагал, что некоторыми фактами и датами он может пожертвовать в угоду художественному правдоподобию… Поэтому в его романе почти нет исторических дат, точно обозначающих событие. И это ничуть не искажает главного – образа Степана Разина. Ведь для того, чтобы передать живой, полнокровный характер своего героя, писатель должен раскрыть его душу и сердце. Он исторически точен там, где необходимо. Но «в делах чувства, – говорил он писателю Леониду Борисову, – в делах сердечных можно предполагать все, что угодно: сердце документов не оставляет!»

Чапыгин А.П. Разин Степан. 1926–1927.

Чапыгин А.П. Собр. соч.: В 5 т. М., 1967. 1969.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.