Гора благодать, или «Ту фабрику размножить сильною рукою»

Гора благодать, или «Ту фабрику размножить сильною рукою»

Как и всякое другое, анненское царствование было обильно законодательством – как тут не вспомнить В.О.Ключевского: «При великом множестве законов – полное отсутствие законности». За время царствования Анны Иоанновны было издано не менее 3,5 тысяч указов, но из этой гигантской груды бюрократических произведений в истории осталось буквально несколько по-настоящему важных для будущего развития страны указов. О тех из них, которые касались статуса дворян, уже сказано, теперь пойдет речь об одном важном указе уже из другой сферы – законодательства о промышленности.

Этот указ появился 7 января 1736 года. Он провозглашал, что «всех, которые при фабриках обретаются и обучились какому-нибудь мастерству, принадлежащему к тем фабрикам и мануфактурам, а не в простых работах обретались, тем быть вечно при фабриках». За дворцовых и помещичьих крестьян, ставших мастерами, мануфактурист платил компенсацию дворцовому ведомству и помещику в размере 50 рублей. Это был принципиальнейший в истории русской промышленности указ, ибо он ликвидировал социальную группу вольнонаемных промышленных рабочих, среди которых помимо беглых крестьян было немало «вольных и гулящих людей» – основы наемной рабочей силы. Известно, что петровская эпоха коренным образом изменила классическую схему образования категории наемных рабочих из числа свободных от тягла, зависимости или службы людей. Петр ничего не жалел для предпринимателей, которые решились завести заводы и мануфактуры. Он давал им ссуды, материалы, приписывал к их заводам государственных крестьян. В 1721 году Петр I разрешил мануфактуристам прикупать к фабрикам крепостных, чтобы использовать их как рабочих. Одновременно были резко сужены возможности найма на предприятия свободных людей: состояние вольного, не связанного тяглом, службой или крепостью, человека было признано криминальным. Такого человека, появившегося без паспорта от своего помещика или местного коменданта, считали беглым, то есть преступником.

Такая политика экономического кнута и пряника предопределила развитие русской промышленности по крепостническому пути. Капиталистическая же альтернатива развития экономики оказалась подавленной. Указ же 1736 года продолжил эту тенденцию социальной политики Петра I. Анна покончила с остатками вольнонаемного труда, так как признавала собственностью предпринимателя всех работавших у него в данный момент рабочих вне зависимости от их социального положения. Так было окончательно ликвидировано знакомое еще с XVII века юридическое понятие «свободного», «вольного» человека. Анненский указ 1736 года, как и другие дополнившие его постановления власти, разрешал принимать на работу только «пашпортных» крестьян, то есть получивших от своего помещика или местной власти временный паспорт на отходничество. Таких людей называли «вольными с паспортами».

Общий дух неволи распространялся и на все общество. Воля не понималась более как «свобода, простор в поступках, отсутствие неволи, насилования, принуждения» (В.Даль). Характерен в этом смысле указ Анны 1740 года об освобождении из ссылки опального князя ААЧеркасского. В нем предписывалось: «Из Сибири его свободить, а жить ему в деревнях своих свободно без выезда». Вот так жили – «вольными с паспортами» и «свободными без выезда».

Было бы глубоким заблуждением считать, что, приобретя крепостных, мануфактурист был волен распоряжаться ими по своему усмотрению. Напротив, его права как душевладельца были существенно ограничены. Специальный закон обязывал мануфактуристов использовать таких крепостных только на заводских работах. Предприниматели не становились помещиками. Государство не менее зорко, чем за качеством и количеством продукции мануфактур, следило за неукоснительным соблюдением этого закона. Первое и главное правило, которое утвердилось при Петре I и последовательно проводилось в жизнь после его смерти, состояло в том, чтобы деревни к заводам покупались «под такою кондицею условием. – Е.А.), дабы те деревни всегда были при тех заводах неотложно и для того как шляхетству, так и купечеству тех деревень особо без заводов отнюдь никому не продавать и не закладывать», чтобы заводы «не ослабевали, но в лучшее состояние произвожены были».

Но предприниматели, благодаря заботам государства, не были настоящими капиталистами. Бесспорно, как в петровские времена, правительство Анны Иоанновны поощряло тех, кто «старание и тщание свое в размножении фабрики прилагали». Вместе с тем оно же было крайне сурово к тем, кто не выполнял казенных заказов: их заводы строго ревизовали. Мануфактурам Берг-коллегии предписывали ассортимент, качество, объемы выпуска продукции, проводили частые проверки предприятия и при попытках нарушить условия заведения и эксплуатации мануфактуры отбирали ее в казну или передавали другому владельцу – понятия частной собственности не было, все оставалось государево – имущество, капиталы, земля, люди.

При этом пределов для злоупотреблений, конечно, не было. А после конфискации такой мануфактурист, подобно суконному фабриканту из Путивля Ивану Дубровскому, обивал пороги государственных контор и умолял «оную его собственную фабрику и со всеми к ней заводами отдать ему в прежнее содержание, с которой обязуется он ставить сукна на гвардию против прежних поставок с уступкой (в цене. – Е.А.)». Впрочем, нередко такие суровые меры власти применяли к тем мануфактуристам, которые думали не о производстве, ради чего им и приписывали крестьян, а о том, как бы стать если не душевладельцами, то льготниками, против чего их предупреждали указы: «Повелеваем ту фабрику размножить сильною рукою, а не под видом содержать, чтоб оною от служб и постоев быть свободну». В этом и в других случаях государство даже не смотрело, что завод основан «на своем коште» и, лишившись его, мануфактурист теряет все свое состояние. Как ни парадоксально, на долгие годы частное предпринимательство, которое обычно крепнет в острой конкурентной борьбе, было задушено в теплых объятиях щедрого на помощь ему и бдительного к своим интересам государства.

Государственная политика в экономической сфере была в целом предопределена при Петре, и в анненскую эпоху промышленность уверенно двигалась по крепостническому пути, приносящему (в условиях примитивного производства) несомненные доходы. От конкуренции иностранных предприятий экономика была ограждена таможенными законами протекционистского типа, хотя при Анне таможенный забор понизили – жизнь показала, что особо жесткий Таможенный устав 1724 года реализовать трудно. Ко всему прочему, экономическая политика диктовалась сочетанием различных, в том числе личных, клановых отношений. Это особенно хорошо видно при решении вечного для русской промышленности вопроса – что лучше, частная или государственная промышленность. В конечном счете, и та и другая формы в условиях России имели и свои преимущества, и свои недостатки. Вечная борьба инициативного, предприимчивого, жуликоватого Акинфия Демидова с представителями государства на Урале Виллимом Генниным, а потом Василием Татищевым является ярким примером неразрешимости этой дилеммы. Горное дело было настолько выгодно, денежно, и много капиталов удалось на нем сколотить, в том числе и бесчестным путем. Но все это, как и воровство, беспорядок, злоупотребления, было незаметно – так велико, беспредельно было богатство страны, ее недр, что, если даже в казну попадали всего несколько процентов от возможных доходов, государство могло не думать о будущем. Символом этих неисчерпанных богатств стало открытие знаменитой горы Благодать на Урале. В 1735 году Татищев описывал, что он увидел среди густых лесов. Перед ним была целая, огромная гора железа: «Она, гора, есть так высока, что кругом видать с нее верст по 100 и более, руды в оной горе не токмо наружной, которая из гор вверх столбами торчит, но и кругом в длину более 200 сажен по-перк на полдень сажен на 60 раскапывали и обрели, что всюду лежит… одним камнем в глубину; надеюсь, что и во многие годы дна не дойдем. Для такого обстоятельства назвали мы ту оную гору «Благодать», ибо такое виликое осокрвище на счастие В. В. по благодати Божией открылось, тем же и В. В. имя в ней в бессмертность славиться имеет». Имя Анна, как известно, означает «благодать». Умным и тонким человеком был отец русской истории!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.