60. Борьба раввинов с хасидами
60. Борьба раввинов с хасидами
Деятельность Бешта продолжали его ученики, или апостолы, из которых главными были проповедник Бер из Межерича и Яков-Иосиф Коген. Бер считался преемником Бешта При нем волынский городок Межерич сделался таким же святым местом для хасидов, каким раньше был Меджибож. К Беру приезжали ученики из многих мест Польши и даже Литвы и готовились у него к роли цадиков. После смерти Вера (1772 г.), выдвинулся другой апостол хасидизма, Яков-Иосиф Коген, бывший раввином и проповедником в Немирове и Полонном. Он впервые напечатал в своих книгах («Толдот Яков-Иосиф» и др.) многочисленные изречения, слышанные им от Бешта (1780 г.). Его книги положили начало обширной хасидской литературе, состоявшей из творений выдающихся цадиков.
В конце XVIII века хасидизм распространялся с неимоверной быстротой в Польше и Литве. В Подолии и на Волыни целые общины принимали это учение.
Хасиды имели свои синагоги, где открыто молились по-своему, с криками и телодвижениями; они несколько изменили порядок богослужения к содержание молитв. В Литве же и Белоруссии, где были сильны талмудисты, хасиды сначала устраивали свод молитвенные собрания тайно, боясь преследований. Во главе хасидов стояли цадики, по большей части — ученики Бера Межеричского. (Главными цадиками были: Элимелех Лизенский в Галиции, Борух Тульчинский — внук Бешта — в Подолии, Леви-Ицхок Бердичевский на Волыня и Залман Шнеерсон в Литве и Белоруссии.) Подольские и галицийские цадики были не только вероучителями, но и «чудотворцами»; к ним стекалась толпа верующих с просьбами об исцелении от недугов, благословении, предсказании будущего и т. п. Многие цадики злоупотребляли легковерием простого народа и брали деньги за свои советы и предсказания, — чем унижали учение Бешта. Только глава литовских хасидов, Залман Шнеерсон, не унижался до роли мнимого чудотворца. Уроженец местечка Лиозна (Могилевской губернии), Залман в юности получил талмудическое образование. В 20 лет он отправился в Межерич и там усвоил хасидское учение под руководством рабби Бера. Возвратившись на родину, он стал распространять это учение в новой, более разумной форме, чем та, какую придали ему цадики на юге. Учение Залмана нашло себе множество приверженцев в Литве и Белоруссии (1780–1800 гг.).
Быстрое распространение хасидизма крайне встревожило раввинов, которые еще имели большую власть в Литве. Во главе литовских раввинов стоял тогда Илия Виленский, получивший славный титул Гаона (1720–1797 гг.). В этом человеке воплотилась вся сила ума, изощренного талмудической наукой. С малых лет Илия обнаружил необычайные способности. Шестилетним ребенком он уже изучал Талмуд, а на 11-м году участвовал в трудных талмудических прениях и своими познаниями приводил в изумление старых раввинов. Его ум быстро схватывал все, к чему ни прикасался. Илия знал каббалу, усвоил между делом обрывки из математики, астрономии и физики, насколько это ему нужно было для понимания известных рассуждений Талмуда. Жил он в Вильне затворником, всецело зарывшись в книги; питался скудно, спал всего два часа в сутки, мало говорил с посторонними о мирских делах и только в известные часы читал лекции Талмуда своим ученикам.
Строгость в исполнении всех мельчайших обрядов религии и отшельническая жизнь, посвященная только науке, — таковы были отличительные черты Илии Гаона.
Поэтому его глубоко возмущал хасидизм, который отвергал и мелочную строгость в обрядах, и мрачное отшельничество, и спасительность книжного знания. И вот Илия Гаон стал во главе раввинов, ополчившихся против учения Бешта. В Вильне и других городах были провозглашены в синагогах проклятия против всех, принадлежащих к хасидской секте (1771 и 1781 гг.). Хасидские молельни в Литве закрывались, хасидские книги сжигались. Хасиды были объявлены отступниками и исключены из многих общин. Ревнители раввинизма называли себя «миснагидами», т. е. противниками новых учений. Так как кагальные старшины в Литве и Белоруссии принадлежали большей частью к партии миснагидов, то они пользовались свой властью для притеснения хасидов в общественной жизни.
Несмотря на эти преследования, хасидизм все более распространялся, — и в 1796 г. кагалы, с разрешения Гаона, открыли против хасидов новый поход.
Смерть Илии Гаона (1797 г.) вызвала нескрываемую радость среди преследуемых. Это еще более озлобило ревнителей раввинизма. Озлобление миснагидов дошло до того, что они решились донести на главарей секты русскому правительству, выставляя их опасными расколоучителями. Вследствие таких доносов Залмана Шнеерсона арестовали и отвезли в Петербург. Там его допрашивали в Тайной Канцелярии и содержали в крепости; но вскоре, благодаря ходатайствам хасидов, его освободили (1798 г.). Спустя два года Залмана вторично арестовали по доносу его противников; но со вступлением на престол Александра I вождь хасидов был окончательно выпущен на свободу. Он возвратился в свою резиденцию (сначала городок Лиозна, а потом Ляды, Могилевской губернии) и продолжал руководить своими многочисленными последователями — «хабадскими» хасидами[40]. Борьба раввинизма с хасидизмом в Литве и Белоруссии привела только к тому, что хасиды в этих краях выделились в особые религиозные общины, члены которых долгое время даже не роднились с миснагидами. В Подолии же и во всем юго-западном крае хасиды почти совершенно вытеснили миснагидов, а цадики присвоили себе ту духовную власть над народом, которая прежде принадлежала раввинам.
Борясь друг с другом, миснагиды и хасиды одинаково враждебно относились к новому просвещению, возникшему тогда среди немецких евреев. Если среди польско-русских евреев появлялись иногда люди с наклонностями к общему образованию, то они уходили за границу, преимущественно в Германию. К таким выходцам принадлежал литовец Соломон Маймон (1753–1800 гг.). Родившись в семье сельского арендатора (близ Несвижа, Минской губернии), Соломон Маймон воспитывался, подобно всем своим сверстникам, на Талмуде. По тогдашним обычаям, его женили на 12-м году жизни, но он продолжал учиться. От Талмуда он перешел к каббале, от нее — к религиозной философии Маймонида. Ум юноши жаждал новых знаний, которых не могла ему дать окружающая среда. В 1777 году Маймон покинул свою родину и семью и отправился в Германию, для приобретения научных знаний. Он попал сначала в Кенигсберг, а затем в Берлин, терпел нужду и изведал всю горечь скитальческой жизни на чужбине. В Берлине он познакомился с Мендельсоном и его кружком, быстро освоился с немецкой литературой и наукой, изучил философию и в особенности систему Канта. Резкий переход от замкнутой литовской жизни к вольной жизни образованного европейца сильно подействовал на душу Маймона. Он впал в сомнение и безверие. В своих глубокомысленных сочинениях, написанных по-немецки, он разбирал отвлеченные вопросы философии. В 1792 году он напечатал свою «Автобиографию», где ярко обрисовал внутренний быт и нравы польско-литовских евреев и рассказал печальную историю своей жизни.
Умер он одиноко, в Силезии, в 1800 г. От еврейства Маймон был совсем далек в последние годы жизни. Он очень мало сделал для просвещения своего народа. На еврейском языке издан только его недоконченный комментарий к «Путеводителю» Маймонида.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.