СТЕПАН РАЗИН

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

СТЕПАН РАЗИН

Весь уклад Руси XVII века – свирепость законов, бесправие народа, закрепление кабалы крестьян, – все давало пищу для народного недовольства.

Городки и села были обременены бесчисленными повинностями, более того, любые народные промыслы и ремесла были обложены множеством разнообразных пошлин. Корыстолюбие воевод и произвол чиновников увеличивали тягостное положение народа.

В русском судопроизводстве все зависело от произвола властей. Осужденные или обобранные чиновниками люди бежали к вольным казакам, им сочувствовали и в них видели надежду.

Между рек Тишиня и Иловня Стенька Разин выбрал высокое место и там заложил свой стан. «Стоит Стенька на высоких буграх, а кругом его полая вода: ни пройти, ни проехать, ни проведать, сколько их там есть, ни языка поймать никак не можно, а, кажись, человек тысячу будет, а, може быть, и поболе».

В скором времени по Царицыну разнесся слух, что на Дону собираются казаки-воры и хотят перейти на Волгу, напасть на Царицын, взять там суда и поплыть вниз по Волге. Вскоре «воровское полчище» снялось со своего стана и перешло на Волгу. Войско Степана Разина было разделено на сотни и десятки. Сам Разин был над ними атаманом.

Степан Разин. С английской гравюры XVII в.

Добыв судовых ружей и набрав припасов, Разин направился по воде к Царицыну. Город сдался без единого выстрела. Стенька направился к Яику. У него было 30 стругов и до 1300 человек войска, хитростью он захватил Яик и казнил 170 человек. Там же он пополнил войско из местного населения, тех же, кто не хотел идти с ним, Стенька «жег огнем и заколачивал до смерти».

Морем казаки направились к берегам Дагестана. Тем временем в Персии построили флот, чтобы утихомирить Стеньку. Завязалась битва. Персидские суда были потоплены и взяты в плен, только три судна ушли. Однако победа досталась казакам нелегко – в морской битве около 500 человек были убиты. Нужно было возвращаться на Дон.

Казаки возвращались по Волге обратно через Астрахань. Астраханское начальство готовилось встретить казаков гораздо милостивее, чем следовало по заслугам. Воеводы заранее выправили от имени царя грамоту, которая давала прощение казакам, если они принесут повинную. Получалось так, что Стенька некоторым образом отплатил Персии за оскорбления, нанесенные России, Россия же не нарушила соглашения с Персией, а разорение ее берегов свалила на своевольных казаков.

Стенька с верными своими сподвижниками прибыл в Астрахань и в приказной избе положил в знак послушания свой бунчук – символ власти. Казаки отдали властям пять медных и 16 железных пушек.

Сказания говорят, что Стенька в порыве своей преданности великому государю говорил, что казаки преподносят его царскому величеству острова, которые завоевали саблей у персидского шаха.

Отправившись на Дон, Разин выбрал место между Кагальницкой и Ведерниковской станицами, на острове. Там устроил он городок Кагальник и приказал обнести его земляным валом. Казаки построили себе земляные избы.

Повсюду разнеслась молва о его славе; отовсюду бежала к нему голытьба; бежали к нему казаки верховных станиц и с Волги гулящие люди; дошла его слава и до Украины. Через месяц в войске его было 2700 человек. Он был щедр и приветлив, оделял бедных и голодных. Его называли батюшкой, считали колдуном, верили в его ум, силу и счастье.

«И приказывает Стенька своим казакам беспрестанно, чтоб они были готовы, а какая у него мысль, про то казаки ведают, но молчат». Стенька говорил, что настало время идти против бояр, и звал войско с собой на Волгу. Бояр ненавидели многие.

В мае Стенька поплыл вверх по Дону к Царицыну и взял его штурмом.

Горожанам он говорил: «Мы бьемся против изменников-бояр, за великого государя!»

Астраханские воеводы начали собирать войско против бунтовщика. На этот раз в войске у Разина было уже от 8 до 10 тысяч сабель.

С помощью астраханских предателей Стенька без потерь взял город Астрахань.

441 человека приказал казнить Разин, одних рубили мечом, других бердышами, иных закалывали копьями.

Астрахань была обращена в казачество, жителей Разин заставил совершить обряд присяги «великому государю и атаману Степану Тимофеевичу, войску служить и изменников выводить».

Следующей добычей Разина стал Саратов. Таким образом, в первых числах сентября Стенька дошел до Симбирска.

Посыльные Разина рассеялись по Московскому государству, достигали они берегов Белого моря, прокрадывались в столицу. В своих воззваниях и речах Стенька извещал, что идет истребить бояр, дворян, приказных людей, искоренить всякую власть, установить во всей Руси казачество и учинить так, чтоб всяк всякому был равен.

Поправший церковь и верховную власть, Разин тем не менее сознавал, что в русском народе к ним сохраняется уважение, и решил прикрыться личиной этого уважения. Он изготовил два судна: одно было покрыто красным, другое – черным бархатом. О первом он распространил слух, будто на нем находится сын Алексея Михайловича, царевич Алексей, якобы убежавший от злобы бояр. На другом судне, по словам атамана, находился низверженный патриарх Никон.

Под Симбирском Стенька впервые потерпел поражение. Это уронило его в глазах народа. В продолжении зимы мятеж Разина был задушен воеводами.

Неизвестны подробности ареста атамана. В государевых грамотах говорится об этом по-разному: в одной – что Стенька был связан цепью железной донскими казаками, которые выдали его царским войскам «от злоб своих», в другой – что Стенька был схвачен обманом.

Стенька и его брат Фрол были привезены в Черкасск. Предание говорит, что казаки очень боялись, чтоб Стенька не ушел из неволи: уверяли, что он был чернокнижник, никакая тюрьма не удержала бы его, никакое железо не устояло бы против ведовства. Поэтому его сковали освященною цепью и содержали в церковном притворе, надеясь, что только сила святыни уничтожит его волшебство. В конце апреля обоих удалых братьев повезли в Москву.

4 июня по Москве распространилась весть, что казаки везут Стеньку. Толпы народа посыпали за город смотреть на чудовище, имя которого столько времени не сходило с уст всего русского люда. За несколько верст от столицы поезд остановился. Из Москвы привезли большую телегу с виселицей. Стеньку поставили на телегу и привязали цепью за шею к перекладине виселицы, а руки и ноги прикрепили цепями к телеге. За телегою должен был бежать Фрол, привязанный цепью за шею к телеге.

В такой триумфальной колеснице въехал атаман воровских казаков в столицу московского государя, которую он грозил сжечь дотла. Он следовал с хладнокровным видом, опустив глаза, как бы стараясь скрыть, что у него было на душе. Одни смотрели на него с ненавистью, другие – с состраданием.

Их привезли прямо в Земский приказ и тотчас начали допрос. Стенька молчал. Молчал он и под пытками.

Предание говорит, что, сидя в темнице и дожидаясь последних смертных мучений, Стенька сложил песню, и теперь повсюду известную, в которой он как бы в знамение своей славы завещал похоронить его на распутье трех дорог земли русской.

6 июня 1671 года его вывели на лобное место вместе с братом. Множество народа стеклось на кровавое зрелище. Прочитали длинный приговор, где изложены были все преступления обвиненных. Стенька слушал спокойно, с гордым видом. По окончании чтения палач взял его под руки. Стенька обратился к церкви Покрова Пресвятой Богородицы (Василия Блаженного), перекрестился, потом поклонился на все четыре стороны и сказал: «Простите!»

Его положили между двух досок. Палач отрубил ему сначала правую руку по локоть, потом левую ногу по колено. Стенька при этих страданиях не издал ни одного стона, не показал знака, что чувствует боль. Он, по словам современника, как будто хотел показать народу, что мстит гордым молчанием за свои муки, за которые не в силах уже отомстить оружием. Ужасные истязания брата окончательно лишили мужества Фрола, видевшего то, что ожидало его самого через несколько минут.

«Я знаю слово государево!» – закричал он.

«Молчи, собака!» – сказал ему Стенька.

То были последние его слова. Палач отрубил ему голову. Его туловище рассекли на части и насадили на колья, как и голову, а внутренности бросили собакам на съедение.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.