Конфуций

Конфуций

Конфуций открывает собой эпоху непревзойденного расцвета мысли, ту эпоху, когда были заложены основы китайской культуры. Вопреки распространенному мнению, его нельзя считать основателем религии в строгом смысле этого слова. Хотя его имя часто упоминают рядом с именами Будды и Зарауштры, на самом деле вопросы веры занимали в мировоззрении Конфуция незначительное место. В его облике также не было ничего сверхчеловеческого, и он сохранился в источниках без всяких мифологических прикрас — в жизни Конфуций был удивительно прост и даже прозаичен.

И, тем не менее, этот человек наложил неизгладимую печать на всю культуру и дух своей страны и авторитет его среди соотечественников всегда был непоколебим. Чем же можно объяснить удивительную силу и обаяние его учения?

Конфуций жил за три с лишним столетия до объединения страны, в эпоху, когда Китай занимал лишь незначительную часть современной территории. В традиционной историографии считается, что в это время страной управляла династия Чжоу (1122–249 гг. до Р.X.), но на самом деле чжоуский ван, носивший титул «сын Неба», обладал авторитетом, но не властью. Он лишь исполнял ритуальные функции как священное лицо, которому Небо доверило управление Поднебесной. В действительности Китай был разделен на множество царств и княжеств, как крупных, так и совсем незначительных. В одном из них — небольшом царстве Лу, на востоке Китая — Конфуций родился и провел почти всю жизнь. Согласно преданиям, отцом его был воин Шулян Хэ, уже имевший девять дочерей, рожденных ему первой женой, и калеку-сына от второй жены. Не оставляя надежды заполучить полноценного потомка мужского пола, чтобы было кому приносить поминальные жертвы предкам, Шулян Хэ в 70 лет взял третью жену, 16-летнюю Чжэнцзай. 22 сентября 551 года до Р.X., в день осеннего равноденствия, у нее родился мальчик — здоровый, но не очень пригожий на вид. Как писал во II в до н э историк Сыма Цянь «на макушке у него была выпуклость и поэтому его прозвали Цю («холм»)». В двухлетнем возрасте маленький Цю лишился отца, а через 14 лет умерла его мать. Вскоре после ее смерти он был приглашен на службу в дом аристократа Цзи. Первой должностью Конфуция стала служба мелким чиновником при зерновых амбарах. Затем он поступил в другой аристократический дом, где, по его словам, «разводил скот и смотрел за тем, как он плодится». В 27 лет, благодаря знанию ритуалов и музыки, он был принят на службу в главную кумирню помощником при совершении жертвенных церемоний. «В тридцать лет я встал на ноги», — говорил позже Конфуций. Постепенно, благодаря своей учености, он стал заметной фигурой в царстве Лу, правитель которого Чжао-гун приблизил его к себе и стал приглашать на приемы. Совершенствуя свое образование, Конфуций все время стал посвящать систематизации чжоуских ритуальных танцев, сбору народных песен, составлению и редактированию исторических рукописей, а главное, любимому делу — преподаванию.

Перешагнув сорокалетний рубеж, он решил, что имеет моральное право учить взрослых людей. «В сорок лет, — вспоминал Конфуций, — я перестал сомневаться». Набирая себе учеников, Учитель руководствовался принципом «ю цзяо у лэй» («образование не признает различий по происхождению»), но это не означало, что каждый мог стать его учеником, так как Конфуций отказывался тратить время и силы на недоумков. «Давай наставления только тому, кто ищет знаний, обнаружив свое невежество. Обучай только тех, кто способен, узнав один угол квадрата, додуматься до трех остальных», — говорил Конфуций. В школу приходили люди разного положения и возраста, часто это были отцы вместе с сыновьями. Занятие это не приносило Конфуцию больших доходов бедные ученики иногда расплачивались только связкой сушеного мяса. Но слава Учителя росла с каждым годом. Многие ученики Конфуция стали занимать видные государственные посты в различных царствах Вспоминая о Конфуции, они писали «Учитель был ласков, но тверд, преисполнен достоинства, но не высокомерен, почтителен, но спокоен». Как знак особой, необыкновенной судьбы воспринимали они внешность Учителя массивный лоб, длинные уши, вздернутую верхнюю губу, выпученные, чуть белесые глаза. В своих воспоминаниях ученики всегда подчеркивали приверженность Учителя повседневным ритуалам, так «будучи один у себя в доме, он не сидел там, где обычно располагались гости», не отвечал поклоном на подарки, которые не были предписаны церемониалом, даже если ему дарили целый экипаж. Всего же Конфуций точно исполнял 300 обрядов и 3000 правил приличия.

Приступая к обучению, Конфуций не обещал дать своим ученикам какое-то высшее сокровенное знание. Все, о чем он говорил, не выходило за границы литературы, истории и этики. Иногда у учеников даже возникала мысль, что наставник скрывает от них какие-то тайны. Но Конфуций решительно отвергал такие предположения и не раз повторял, что высказал все, о чем размышлял. Когда его называли проповедником какой-то новой доктрины, он горячо протестовал против этого и говорил: «Я толкую и объясняю древние книги, а не сочиняю новые. Я верю древним и люблю их». И это была правда. Практические земные задачи занимали Конфуция прежде всего. Он не забрался вопросами о смысле жизни, о Боге, о бессмертии. Его не волновали тайны природы и трагичность человеческого существования. Главным для него было найти путь к спокойному процветанию общества. Впрочем, это не означало, что Конфуций отрицал высшее начало. Оно его просто мало интересовало, ибо казалось чем-то далеким и абстрактным. «От учителя, — говорится в книге «Лунь Юй», — можно было слышать о культуре и о делах гражданских, но о сущности вещей и Небесном Пути от учителя нельзя было услышать». Вся его религиозность сводилась к требованию соблюдения обрядов.

Однако этим обрядам он не придавал никакого мистического значения. Конфуций сторонился всякой таинственности, всего непонятного. Молитвы он не считал необходимыми, потому что представлял себе Небо в виде некой безликой Судьбы. «Небо безмолвствует», — говорил он. Этими словами констатировалась очевидная для него истина, что Небо никак не проявляет себя в жизни людей. Точно так же он не любил упоминать о духах и тайных силах. На вопрос, существует ли бессмертие, Конфуций уклончиво отвечал: «Мы не знаем, что такое жизнь, можем ли мы знать, что такое смерть?» И, тем не менее, культ имел в его глазах первостепенное значение, так как он видел в нем часть всеобщего нравственно-политического порядка.

Подобно Пифагору и Сократу Конфуций не оставил письменного изложения своего учения. Но друзья и последователи мудреца записали его высказывания в книге «Лунь Юй» — «Суждения и беседы». Она представляет собой сборник отдельных афоризмов Учителя, составленный без всякой системы. Слова Конфуция перемежаются в нем со словами учеников, которых в трактате упоминается 22, но Сыма Цянь сообщает о том, что их было «свыше трех тысяч». Наиболее прилежные обычно фиксировали высказывания учителя, чтобы в беседе выяснить непонятное, тем более что на вопросы, многократно повторяющиеся, Учитель почти всегда давал различные ответы. В трактате постоянно ощущается работа мысли, бьющейся над решением основных вопросов человеческой жизни и отношения к людям, к ним Конфуций подходит вновь и вновь с разных сторон, каждый раз предлагая новый аспект решения. В последующие века «Лунь Юй» был необычайно популярен в Китае, его текст, вплоть до каждого иероглифа, знал каждый мало-мальски образованный человек.

Трактат сыграл огромную роль в формировании национального характера китайцев.

Все проблемы, к которым обращался Конфуций, касались человека и человеческих отношений. Он учил, что люди могут осуществить свои высокие стремления, если будут неуклонно следовать Дао — вездесущему Пути. (В понятие Дао Конфуций, в отличии от Лао-цзы, вкладывал комплекс идей, принципов и методов, с помощью которых он собирался направить человека на путь истинный, а также управлять им и воздействовать на него.) Это означало, что каждый человек независимо от его происхождения должен стремиться стать благородным мужем, которому дано постичь Дао. А благородный человек обязательно должен быть наделен началом «вэнь», под которым Конфуций понимал культурность. Но одной культурности недостаточно.

Помимо «вэнь» Конфуций, разрабатывая свое учение, впервые вводит в китайскую этику понятие «жэнь» — гуманность, или человеколюбие, которому суждено было стать центральной концепцией его учения. Гуманность, согласно Конфуцию, не есть условность, это выражение подлинной природы человека. Каждый, кто захочет, может ее достигнуть, ибо сущность гуманности проста. Она сводится к тому, чтобы не делать другим того, чего не желаешь себе. Этот всеобщий нравственный закон Конфуций не связывал ни с какими сверхчеловеческими истоками. Для него он являлся не столько божественной заповедью, сколько отражением естественных свойств человека. Он верил в то, что человек по природе больше склонен к добру, чем ко злу, и надеялся победить зло силой своей проповеди. Благородный человек не расстается с человечностью «жэнь» ни в спешке, ни в минуты опасности. «Если же он откажется от человечности, то как можно считать его благородным?» — говорил Конфуций. Усовершенствуя себя, человек должен обуздывать свои страсти и порывы, живя в согласии с принципами Порядка и Середины (чжун-юн). Середина — это идеальное состояние общества и его членов. Она достигается умеренностью во всем, обдуманностью поступков, неторопливостью и педантичным исполнением правил.

На основании концепции благородного человека Конфуций строил свою модель общества и человеческих отношений. Чтобы сосуществовать вместе, говорил он, люди должны усвоить общую для всех мораль, которую он обобщил в пять добродетелей: мудрость, гуманность, верность, почитание старших и мужество. Отношения в обществе должны строиться по принципу семейных. В то время в Китае зарождалась политическая философия, которая привела к созданию школы Законников (в западной литературе их обычно называют легистами). Согласно их доктрине, возродить государство можно лишь при помощи законов, соблюдение которых необходимо поддерживать жестокими репрессиями. Конфуций хорошо понимал, что такой чисто внешний подход никогда не приведет к улучшению общества. «Если руководить народом посредством законов, — говорил он, — и поддерживать порядок посредством наказаний, то хотя он (народ) и будет стараться избегать их, но у него не будет чувства стыда». Конфуций, напротив, считал очень важным, что человек должен научиться без всяких наказаний следовать установленным правилам поведения. В его собственной модели построения общества законам не было места.

Управление государством, говорил он, будет успешным только тогда, когда оно строится на правилах этикета — «ли». Каждый человек, по его мнению, обязан был вести себя в строгом соответствии с занимаемым положением. «Государство процветает, — говорил он, — когда государь бывает государем, подданный — подданным, отец — отцом, сын — сыном». Конфуций обещал каждому осязаемое земное счастье, но взамен требовал от человека, чтобы он добровольно признал себя лишь частью исправного государственного механизма. В таком обществе не могло быть конфликта, ибо каждый исполнял в нем свой долг. Значение «ли» имело сложный и всеобъемлющий характер; в него входили: человеколюбие (жэнь), сыновняя почтительность (сяо), честность и искренность, постоянное стремление к внутреннему самосовершенствованию, вежливость и т. д. Принцип сыновней почтительности «сяо» выносился Учителем за рамки семьи и вводился в модель государства. Конфуций постоянно подчеркивал, что государство — это та же семья, только большая. Человек, изучающий правила «ли», должен был незаметно воспринять заложенную в них идею естественного перехода от отношений младших и старших к отношениям низших и высших. Правителю, соблюдающему «ли», Конфуций обещал легко управляемый народ: «Когда верхи чтят ритуал, никто из простолюдинов не посмеет быть непочтительным. Когда верхи чтят долг, никто из простолюдинов не посмеет быть непокорным. Когда верхи любят доверие, никто из простолюдинов не посмеет быть нечестным». Но где найти образец для такого общества? Разумеется, в древних писаниях. Если люди станут подражать древним во всем: и в одежде, и в обычаях, и в нравственности, — то цель будет достигнута. Конфуция можно назвать певцом древности, ибо он был первым, кто фактически создал не только культ древности, но и ориентировал свою модель государства в прошлое. По замыслу Конфуция, выраженному в книге «Шу цзин», идеальное прошлое должно играть роль идеального будущего. Учитель не разрабатывал четкой и подробной схемы управления государством, этим занялись впоследствии легисты. Но ряд принципиальных идей Конфуция стали в дальнейшем фундаментом китайской государственности.

Когда Учителю исполнилось 50 лет, он счел, что пришло время проверить на практике свои наблюдения и теоретические разработки, и решил попытать счастья на административном поприще «Лишь в пятьдесят познал я веление Неба», — вспоминал Конфуций. Луский князь поставил Конфуция управлять территорией Чжунду. Всего за один год он навел там порядок, за что получил титул да coy — высший чиновник.

После этого в его ведение попали все уголовные и политические преступления, фактически же он стал ближайшим политическим советником правителя. Когда в 499 г. до Р.Х. состоялась важная встреча луского князя с правителем царства Ци, организатором церемониала выступил Конфуций. Благодаря его советам во время длительных и упорных переговоров правитель Ци вернул многие из захваченных прежде земель. Видя политические и административные способности Конфуция, князь назначил его сян го — первым советником. На этом посту он проявил себя как человек очень справедливый, поступающий всегда соответственно своим убеждениям.

Однако, когда Конфуцию исполнилось 60 лет, он отказался от должности и покинул царство Лу, так как был оскорблен легкомысленным поведением правителя. (Получив в подарок от царства Ци восемьдесят юных танцовщиц, тот все свое время стал проводить в их обществе, забросив дела и не принимая сановников.) Об этом времени Конфуций сказал: «Лишь в шестьдесят я научился отличать правду от неправды».

Следующие 13 лет Конфуций вместе с учениками провел в постоянных путешествиях, объехав 10 царств Китая, но нигде не смог занять высоких постов. За годы скитаний его учение приобрело законченность, но ни один из правителей не решился использовать его на практике. Вернувшись в Лу, Конфуций еще некоторое время преподавал в своей школе. Последние годы его жизни были омрачены смертями единственного сына Бо Юя и любимого ученика Янь Юаня, преемника и главной надежды Учителя. По легенде, незадолго до своей кончины Конфуций призвал ученика Цзы-Гуна и сказал ему: «Все кончено! Никто в целом мире так и не понял меня..

Кто после моей смерти возьмет на себя труд продолжать мое учение?» Скончался Учитель в возрасте 73 лет (в 479 году до Р.Х.).

Он умер за 350 лет до того, как конфуцианство стало государственной идеологией централизованной китайской империи. Процесс этот занял много времени. Сначала необходимо было детально разработать учение, добиться его распространения в стране, что и было с успехом исполнено последователями Конфуция. Немало способствовало росту авторитета конфуцианства его борьба с легизмом. В середине III столетия до Р.Х. Китай был объединен императором Цинь Шихуанди, который в своей деятельности стал руководствоваться учением Законников.

Он создал мощную империю, управление которой осуществлялось огромной армией чиновников, подотчетных центральной власти. Были проведены земельная реформа, реформа письменности, военные преобразования. Повсюду вводился строгий порядок.

Все уравнивались перед грозным сводом законов, беспощадно каравшим за малейший проступок. Историк Сыма Цянь так характеризует порядки, установившиеся в империи Цинь: «Преобладали твердость, решительность и крайняя суровость, все дела решались на основании законов, считалось, что только жестокость и угнетение без проявления человеколюбия, милосердия, доброты и справедливости могут соответствовать пяти добродетельным силам. До крайности усердствовали в применении законов и долго никого не миловали». Жестокие порядки встретили порицание со стороны конфуцианцев. Их проповеди гуманности и человечности, их постоянная апелляция к старине, где они находили много примеров для осуждения жестокости Цинь Шихуанди, раздражали императора. И в 213 г. до Р.Х. он издал указ о сожжении всех старинных хроник за исключением циньских анналов. Было приказано подвергать публичной казни всех тех, кто на примерах древности осмелится порицать современность. Всех, у кого обнаруживали запрещенные конфуцианские книги, отправляли на каторжные работы. На основании этих указов только в столице было казнено 460 видных конфуцианцев. Многие другие кончили свою жизнь, не выдержав тяжелого труда на строительстве Великой китайской стены.

Однако империя Цинь не пережила своего создателя. Тотчас после его смерти в стране началось мощное восстание. С приходом в 206 г. до Р.Х. к власти новой Ханьской династии учение Конфуция опять возродилось. В 174 г. до Р.Х. сам император принес жертву на могиле Учителя, и с тех пор Конфуций был официально провозглашен величайшим мудрецом нации и посланником Неба. При императоре У-ди (140–87 гг. до Р.Х.) конфуцианство сделалось официальной государственной идеологией и оставалось таковой вплоть до 1911 года. Впрочем, следует отметить, что конфуцианство, ставшее господствующей догмой китайской империи, существенно отличалось от проповеди Конфуция. К этическим положениям были добавлены космологические спекуляции, восходившие к даосизму и некоторым другим натуралистическим учениям, и всей этой смеси были приданы черты религии. Небо стало фигурировать как божество, обладающее моральным сознанием и внимательно следящее за всем, что происходит на земле. Последним шагом к оформлению конфуцианства как религии стало обожествление Конфуция. В честь «совершенного мудреца» начали строить храмы, читать молитвы, святыней стала его гробница. В 59 году до Р.Х. император Минди издал декрет об официальном жертвоприношении Конфуцию во всех учебных заведениях страны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.