Чапаев — человек и фильм

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Чапаев — человек и фильм

Эх, как же всем хотелось, чтобы он всё-таки доплыл… Ну давай, Василий Иванович, ещё немного — и скоро под ногами будет твёрдая почва. «Врёшь, не возьмёшь!» — рычал раненый Чапай и грёб изо всех оставшихся сил. И всё-таки он тонул… И превращался в самого легендарного персонажа советского времени, в живущий вечно миф. И Урал уже казался Стиксом, а Чапаев — полубогом, совершившим несметное количество подвигов на этой Земле и убитым ненавистными врагами…

Писать о Чапаеве можно очень много, причём о трёх разных Чапаевых: Чапаеве реальном, Чапаеве, втиснутом в рамки официальной советской истории, и Чапаеве (скорее даже, Чапае) киношном. И все трое будут очень непохожими друг на друга. Недаром в заметках к сценарию фильма «Чапаев» (не менее легендарному, чем сам красный командир) было указано: «Герой картины — легендарный Чапаев. Мало кто о нём знает. Каким он был на самом деле — не знает почти никто…».

«Чапаев Василий Иванович [28.1(9.2).1887, дер. Будайки, ныне в черте г. Чебоксары Чувашской АССР, — 5.9.1919, около г. Лбищенска, ныне Чапаев Уральской области Казахской ССР], герой Гражданской войны 1918–20. Член КПСС с сентября 1917… С 1914 — в армии, участвовал в 1-й мировой войне 1914–18. Награждён за отвагу 3 георгиевскими крестами, медалью, получил звание подпрапорщика. В 1917 находился в госпитале в Саратове, затем переехал в Николаевск (ныне г. Пугачёв Саратовской области), где в декабре 1917 был избран командиром 138-го запасного пехотного полка, а в январе 1918 назначен комиссаром внутренних дел Николаевского уезда… С сентября 1918 начальник 2-й Николаевской дивизии. В ноябре 1918 был направлен на учёбу в Академию Генштаба, где находился до января 1919, а затем по личной просьбе был направлен на фронт и назначен в 4-ю армию командиром Особой Александрово-Гайской бригады. С апреля 1919 командовал 25-й стрелковой дивизией, отличившейся в Бугурусланской, Белебеевской и Уфимской операциях во время контрнаступления Восточного фронта против войск Колчака… В ночь на 5 сентября 1919 белогвардейцы внезапно напали на штаб 25-й дивизии в Лбищенске. Ч. со своими соратниками мужественно сражался против превосходящих сил врага. Расстреляв все патроны, раненый Ч. пытался переплыть р. Урал, но был сражён пулей и погиб… Легендарный образ Ч. отражён в книге „Чапаев“ Д. А. Фурманова, к-рый был воен. комиссаром 25-й дивизии, в кинофильме „Чапаев“ и др. произведениях лит-ры и иск-ва. Ему воздвигнуты памятники, его именем наз. города и насел. пункты, колхозы, совхозы, школы, улицы, корабли…».

Это — Чапаев официальный, так описывала его судьбу Большая Советская Энциклопедия, судьбу действительно героическую: простой солдат, начавший войну рядовым, дослужился до командира дивизии. Но сухие энциклопедические строчки не дают ответа на вопрос, почему именно Чапаев стал едва ли не самым знаменитым военачальником Гражданской войны, хотя были и другие командиры, гораздо более известные, чем он? Почему именно Чапаеву воздвигались памятники, а его именем назывались города и посёлки? И почему именно Василий Иванович стал мифическим героем в сознании народа, а позже трансформировался в едва ли не самого известного персонажа анекдотов?

До Первой мировой войны у простого крестьянина и рядового русской армии Василия Чапаева никаких «революционных мыслей» в голове не возникало. Он верил в Бога (как утверждают некоторые историки, Чапаев, уже будучи комдивом, перед каждым серьёзным сражением запирался в своей комнате и усердно молился, прося у Бога помощи и защиты). Чапаев честно исполнял свой долг и во время войны (в конце концов, три Георгиевских креста просто так никому не давали), однако постепенно он начинал понимать, что всемирная бойня нужна только кучке стоящих у власти людей, а миллионы простых солдат гибнут ни за что. В это время большевики вели в окопах свою агитацию и чётко обещали, что прекратят войну и дадут долгожданный «мир народам». И вполне естественно, что Чапаев, как и многие другие солдаты, которым «до чёртиков» надоела эта бессмысленная война, потянулся к большевикам, вступил в РСДРП и вскоре сам стал ходить по окопам и агитировать против войны.

После революции Василий Иванович вступил в Красную Армию и очень быстро вырос до командира полка, а затем и дивизии. Его имя гремело если и не по всей России, то, по крайней мере, в тех районах, где действовала чапаевская дивизия. Чапаеву действительно подчас удавались «чудеса», трудно объяснимые с точки зрения военной науки. Несколько раз ему удавалось выйти победителем в бою с противником, превосходящим его по численности и к тому же лучше вооружённым и организованным. При этом потери в его части были минимальными — Чапаев, это отмечали все знавшие его люди, умел беречь людей и всегда старался не допускать ненужных жертв как среди своих солдат, так и среди мирных жителей. Однако такая «миролюбивость» вызвала неудовольствие всемогущего Льва Троцкого, в то время — наркома по военным делам и председателя Реввоенсовета республики. А после того как Чапаев не выполнил несколько приказов Троцкого, Лев Давыдович назвал всё это «партизанщиной» и лично отправился разбираться со строптивым комдивом.

В Саратовскую губернию, где тогда находилась чапаевская дивизия, Троцкий поехал, ни много ни мало, на двух бронепоездах. Столь грозное сопровождение было вызвано тем, что Лев Давыдович ехал арестовывать Чапаева. Об этом факте советская история умалчивала — Чапаева ненавидели не только враги, но и свои «братья-революционеры».

По воспоминаниям очевидцев, Троцкий вёл себя вызывающе, во время доклада, а фактически допроса Чапаева ел арбуз и демонстративно выплёвывал косточки под ноги комдиву. Однако постепенно по настроению окружающих Лев Давыдович понял, что бойцы чапаевской дивизии будут до конца стоять за своего любимого командира и в случае чего не посмотрят на высокий ранг самого Троцкого. Через некоторое время Предреввоенсовета отставил арбуз, сменил тон разговора, а затем наградил Чапаева «за защиту великих завоеваний революции» серебряной шашкой и золотыми часами. Но вернувшись в Москву, Троцкий собрал совещание Реввоенсовета, на котором было вынесено постановление… расстрелять Чапаева.

Однако Чапаев уже был довольно значительной фигурой, и к тому же весьма популярной среди своих бойцов. Его расстрел мог бы вызвать серьёзные волнения, а проблем у советской власти и без того хватало. В общем, если «красного командира» нельзя расстрелять, значит, его нужно отправить… на учёбу в академию Генерального штаба. Три месяца Чапаев, толком не умеющий читать и писать, пытался изучать премудрости тактики и стратегии. В конце концов он не выдержал и пошёл на приём к самому Ленину. «Таким, как Чапаев, сейчас место на фронтах, а не в академиях», — была резолюция Ленина.

То, что происходило дальше, напоминает детективный роман с любовной интригой. Чапаев отправился на фронт и принял командование 25-й стрелковой дивизией, дислоцированной в районе Урала. По распоряжению Троцкого комиссаром в 25-ю дивизию был назначен Дмитрий Фурманов, тот самый, который впоследствии напишет известный роман «Чапаев». Поначалу отношения между комдивом и комиссаром складывались вполне миролюбиво, они быстро подружились. Но через три месяца между Чапаевым и Фурмановым возник конфликт, и весьма серьёзный. Фурманов вначале приехал один, однако затем в дивизии появилась его бывшая жена Анна Стешенко, с которой комиссар расстался некоторое время назад на почве ревности. Анна была женщиной очень привлекательной, и неудивительно, что Чапаев решил за ней «приударить». По одной версии, Стешенко вернулась к Фурманову, а Чапаев пытался её увести. По другой — Чапаев вёл себя достойно, а Фурманов из-за ревнивого характера обвинял комдива во всех грехах. В общем, типичный любовный треугольник, разбираться с которым, правда, пришлось высшему руководству большевистского правительства. Из Москвы в 25-ю дивизию прибыла специальная комиссия во главе с Валерианом Куйбышевым. Вердикт комиссии был однозначен: во всём виноват Фурманов. «Лично я считаю правым Чапаева и буду настаивать на смещении и наказании Фурманова, ибо конфликт возник из-за пустяка», — писал Куйбышев. Но Фурманова почему-то так и не отозвали. Интересно, что сам он позже писал в своём дневнике: «Как ни отмахивайся, как ни подыскивай серьёзных оснований, по которым я пытался всё время обвинить Чапая, но вижу, что подзадоривала, поджигала меня всё время ревность…». Но было ли это признание искренним?..

Между тем с чапаевской дивизией стали происходить очень странные события. Несколько раз Чапаева атаковали превосходящие силы белых, причём совершенно неожиданно. Было ясно, что противника кто-то «наводил». Но вот кто? Так ли хорошо работала разведка белых или предавали свои? Дочь комдива, Клавдия Васильевна, которая много лет изучала архивные документы, касавшиеся судьбы Василия Ивановича, сказала однажды: «Отца ведь хотели убить. Он всем мешал. Чапаев знал больше, чем положено было знать комдиву. Начальству это не могло нравиться. И когда папа в очередной раз вышел из окружения с минимальными потерями, Троцкому предложили вызвать Чапаева с докладом, а по прибытии арестовать и расстрелять. Но папу предупредили, и он послал в Москву телеграмму: „Вам нужно убить меня? Так это просто! Возьмите и убейте. Но ради меня убивать всю дивизию — это преступление, ибо я один — ничто“». Несколько раз Чапаев получал странные указания из штаба 4-й армии, в подчинении которой была 25-я дивизия. Очень «интересно» вели себя и пилоты четырёх самолётов, присланных якобы в помощь Чапаеву. Они то «обнаруживали» противника там, где его не было, то «не замечали» крупные соединения белых в непосредственной близости месторасположения штаба 25-й дивизии. До поры до времени Чапаеву удавалось уходить от противника, пока штаб его дивизии не оказался в Лбищенске.

Лбищенск, стратегически важный город на Урале, в конце лета 1919 года несколько раз переходил из рук в руки. Наконец в начале сентября красным, как казалось, удалось надёжно захватить власть в городе. Однако Чапаев был озабочен нападениями казачьих разъездов на обозы в окрестностях Лбищенска и велел выставить в караулы вокруг города курсантов дивизионной школы. Но в ночь на 5 сентября курсанты по чьему-то приказу покинули свои посты…

«До сих пор удивительным и неразгаданным остаётся вопрос: кто же в ту роковую ночь снял с караула дивизионную школу? Чапаев такого распоряжения никому не давал…» — писал в своём дневнике Дмитрий Фурманов. Действительно, странно — кто и как мог отдать такой нелепый приказ, оставивший совершенно беззащитным штаб дивизии перед возможным нападением противника? Кстати, одним из немногих, кто мог отдать такой приказ, был сам Фурманов, второй человек в дивизии. Был ли это Фурманов или кто-то другой, история умалчивает. Но самое главное, об этом сразу же стало известно командующему казачьей дивизией полковнику Бороздину…

«Плыли двое, уже были у самого берега — и в этот момент хищная пуля ударила Чапаева в голову. Когда спутник, уползший в осоку, оглянулся, — позади не было никого. Чапаев потонул в волнах Урала…». Так описывает смерть Чапаева Фурманов. Эта же версия потом появилась и во всех других советских источниках. Отрезанный от главных сил Чапаев с несколькими бойцами принял неравный бой с превосходящими силами противника и погиб смертью храбрых, переплывая Урал. Казалось бы, источник вполне достоверный и ему вполне можно верить. Но ведь Фурманова в тот момент не было рядом с Чапаевым, и писал он это с чужих слов. И как сопоставить со словами Фурманова появившуюся в 1926 году в «Правде» статью «Арест убийцы Чапаева», где, в частности, были такие слова: «Арестован колчаковский офицер Трофимов-Мирский, в 1919 году убивший попавшего в плен (курсив авт.) прославленного начальника дивизии товарища Чапаева»? То есть совершенно ясно, что Чапаев попал в плен, а не утонул в Урале, и сообщается об этом не на уровне каких-то непроверенных слухов, а в самой что ни на есть главной газете страны. Очевидно, пленный Чапаев был невыгоден советской пропаганде и его, да простят читатели автора за цинизм, решили «утопить». Здесь можно вспомнить печально известные слова Сталина, сказанные им во время Отечественной войны: «У Советского Союза нет военнопленных, а есть только предатели».

После завершения Гражданской войны Чапаев занял своё место в «пантеоне» героев революции. И всё-таки погибшие в Гражданскую войну Щорс и Лазо, странным образом убитый в 1925 году Котовский и не менее странным образом умерший в том же году Фрунзе, а также здравствовавшие Будённый и Ворошилов были гораздо популярнее и известнее Чапаева. Вышедший в 1923 году роман Дмитрия Фурманова «Чапаев», несомненно, вызвал некоторый интерес к персоне «красного комдива», однако Чапаев по-прежнему оставался «одним из многих». А вот по-настоящему «новая жизнь» Василия Ивановича как героя № 1 Гражданской войны началась 5 сентября 1934 года. В этот день у входа в ленинградский кинотеатр «Титан» появился небрежно написанный от руки плакат:

СЕГОДНЯ

новый звуковой фильм «ЧАПАЕВ».

В главных ролях В. МЯСНИКОВА и Н. СИМОНОВ.

Режиссёры БРАТЬЯ ВАСИЛЬЕВЫ.

Интересно, что кинопрокатчики, не слишком веря в успех картины, попытались завлечь зрителя проверенным способом — указали фамилии популярных в то время актёров Мясниковой и Симонова, забыв о других исполнителях главных ролей — Борисе Бабочкине (Чапаев), Леониде Кмите (Пётр Исаев) и даже о народном артисте РСФСР Илларионе Певцове (полковник Бороздин). Вообще, в те времена тема Гражданской войны в кинематографе казалось уже исчерпанной. Абсолютно не имели успеха ни фильм «Мятеж», снятый по книге того же Фурманова, ни «Разгром» по Фадееву, ни «Разлом» по Борису Лавренёву. Да и первые две картины братьев Васильевых, «Спящая красавица» и «Личное дело», прошли совершенно незамеченными. Так что скептицизм вполне понятен: ни критики, ни даже авторы не ожидали такого оглушительного успеха, который имел фильм о бесстрашном комдиве.

Но вскоре детище «братьев Васильевых» (уточним, что Васильевы, Георгий Николаевич и Сергей Дмитриевич, на самом деле не братья, а однофамильцы) демонстрировалось в каждом кинотеатре страны. Слава «Чапаева» росла как снежный ком. «ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ НУЖНО УВИДЕТЬ ЭТУ ПОСТАНОВКУ!» — писала о фильме газета «Известия» через десять дней первого показа. И действительно, киноленту смотрели буквально все и не просто смотрели, а шли на сеанс, словно на демонстрацию, с плакатами «Мы идём смотреть „Чапаева“!».

Конечно, фильм был снят, что называется, «по мотивам», в нём не много осталось даже от книги Фурманова: из 57 сцен сценария, написанного по роману «Чапаев», в окончательном варианте осталось всего четыре. Мифологизация начинается буквально с первых кадров, когда Чапаев на лихой тачанке врывается на поле боя навстречу бегущим от врага красноармейцам. На самом деле использовали тогда не тачанки, а фаэтоны, да и Чапаев был вполне современным человеком для своего времени и предпочитал передвигаться не на тачанке или верхом на горячем скакуне, а на автомобиле. Но это всё не важно, ведь главное, что Чапай останавливает бойцов — и они поворачивают на врага. И побеждают! Русскому человеку всегда нужен был народный герой, сильный и смелый, одно только слово которого заставляет трепетно биться сердца. Илья Муромец, Александр Невский, Иван Сусанин, Суворов, казак Платов, матрос Кошка, а теперь у советского народа появился свой герой — Чапаев…

В чём причина такого бешеного успеха? Фильм при всей своей идеологической однозначности не стал очередной «агиткой». Конечно, красные были героями положительными, а белые — отрицательными. Но и те и другие были живыми, а не плакатными героями. У красных командиров и их соратников, оказывается, были и недостатки, и вполне понятные человеческие чувства. А белогвардейцы, хоть оставались ненавистными врагами, имели свой характер. Это, кстати, было весьма смелым шагом для того времени. Знаменитая психическая атака белых офицеров, признанная критиками одной из самых выдающихся сцен мирового кино, вызвала немало критических замечаний. Некоторые усматривали в этом «героизацию белого офицерства». Но сцену всё-таки оставили, говорят, здесь не обошлось без вмешательства самого Сталина, которому очень нравился этот эпизод.

Кстати, своим успехом фильм «Чапаев» во многом обязан любви «самого главного зрителя и критика» Советского Союза. Собственно говоря, в те времена вопрос о том, быть или не быть кому-то героем, решался с благословения одного человека, если, конечно, масштабы исторической персоны были «достойны» внимания вождя. Может быть, Сталин, помня о конфликте между Троцким и Чапаевым, решил таким образом «отблагодарить» комдива после его смерти и «насолить» своему злейшему врагу. А может, ему как обычному зрителю просто понравилась актёрская и режиссёрская работа. Как бы там ни было, Сталин просто обожал «Чапаева». По воспоминаниям начальника Главного управления кинематографии Бориса Захаровича Шумяцкого, к началу 1938 года Сталин посмотрел этот фильм 38 раз!

Чапаев ещё долго оставался примером для подражания, официально культивируемым героем, которого при этом искренне любил народ. Но новым временам нужны были новые герои. Чапаев из киногероя превратился в фольклорный персонаж. Такая вот трансформация, которая кому-то может показаться вполне закономерной: герой революции, воспетый официальной пропагандой, — киногерой — герой анекдотов. Жаль только, что за всеми этими «героями» всё больше отходит на задний план реальный человек со сложной и трагичной судьбой, вынужденный долгие годы сражаться на полях различных войн и погибший, когда ему было всего 32 года…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.