Заступить на охрану границы…

Заступить на охрану границы…

Да и вообще, мог ли Ягайло выступать как союзник Мамая? Доказательств этому у нас, кроме обвинений, выдвинутых в поздних произведениях Куликовского цикла (напомним, ранние ничего о литовцах, как союзниках татар, не знали), нет. Западнорусские летописи в этом месте просто передают Летописную повесть или Сказание.

Впрочем, насчет «просто передают» — это я немножко погорячился. Вот у автора «Хроники литовской и жмудской», когда он стал писать об этом периоде, в руках оказалось Сказание о Мамаевом побоище в Киприановской редакции. Ну, он увидел, что в ней Ольгерд действует. Что человеку делать оставалось? Только разместить информацию пораньше. И оказалась она у него под 1373 г.! А под 1380-м у него ничего такого нет. Кстати, в Хронике Быховца, к примеру, вообще никаких событий, связанных с участием Литвы в Куликовской битве, нет. Вот про сговор с немцами против Кейстута и про междоусобицу она подробно рассказывает…

Зададимся вопросом: а психологически для литовцев оказаться в союзе с татарами против русских — это как, нормально? Кто правил Великим княжеством Литовским? Ведь это люди, как минимум наполовину русские. Ведь аукштайтские князья жен себе брали преимущественно в северских княжествах и Твери. А начиная с Гедимина княжат принято было крестить по православному обряду. Из семи сыновей Гедимина крещеных пять: Ольгерд (Андрей, либо, по другой версии, Александр), Наримант (Глеб), Явнут (Иван), Корибут (Михаил) и Любарт (Дмитрий). В следующем поколении литовских князей, по-моему, были крещеными уже все. Исключение составлял, похоже, только сын стойкого язычника Кейстута Гедиминовича Трокского Витовт. Который, судя по его жизни, не верил ни в Бога ни в черта и менял веру каждый раз, когда это сулило политическую выгоду. Вот Ольгерд, похоже, религии отводил значительное место в государственных делах. Не зря же он так старательно стремился заполучить отдельного митрополита на западнорусские епископства.

Как результат, великий литовский князь Ягайло был православным (в крещении — Яков) и на три четверти тверяком. Поскольку матерью Ольгерда была княжна Мария Тверская, а его собственной родительницей — Ульяна Тверская, сестра Михаила Александровича, правившего в этот момент в Твери.

Монета Ягайло

Двадцать пять лет назад я по молодости лет думал, что Ягайло нужен был поход на Москву, чтобы удержать власть над Западной Русью. Раз братья сбежали к Дмитрию Московскому, надо его разбить, чтобы он не вздумал помочь им вернуться, и тем самым не присоединил бы Полоцкое и Трубческое княжества к Москве. А поскольку собственных сил явно не хватит, надо искать сильного союзника. То есть — Мамая.

Как вижу, многие историки и до сих пор так считают. Но если задуматься… Результатом похода московских войск на Трубчевск в 1379 г. было все же не его присоединение к Москве, а отъезд на московскую службу Дмитрия Ольгердовича. И Андрей из Полоцка вынужден был бежать тоже. Так что земли к Москве не стремились, только князья туда перебегали. Главная угроза для власти Ягайло таилась внутри страны, и это был Кейстут. В этих условиях двинуться за пределы Литвы… Вполне можно было вернуться и застать в Виленском замке другого.

А вот договор с Олегом Рязанским в этих условиях заключить было вполне разумно. И это явно было сделано. По крайней мере, в договоре Дмитрия Московского и Олега Рязанского, заключенном в 1381 г., Олег обязуется от какого-то соглашения с Литвой отказаться и дальше действовать заодно с Москвой^{221}.

Но о чем был договор Рязани с Ягайло? По действиям сторон скорее похоже, что о соблюдении нейтралитета в конфликте между Москвой и Ордой. Если бы Ягайло шел на помощь Мамаю, ему никто не мешал бы напасть на возвращавшееся с поля боя русское войско, ослабленное огромными, как утверждают летописцы, потерями. Даже если эти потери были и не так велики, все равно грешно бы было не использовать момент и хотя бы пощипать противника. Иначе зачем вообще на битву ходить?

Между тем Пространная летописная повесть сообщает, что «слышавъ Ягайло Олгердовичъ и вся сила его, яко князю великому съ Мамаемъ бой былъ, и князь великiй одоле, а Мамай побеже — и безъ всякого пожданиа литва съ Ягайломъ побегошя назадъ съ многою скоростию, никимъ же гоними. Не видеша тогда князя великаго, ни ратии его, ни оружиа его, токмо имени его литва бояхутся и трепетаху».

Странно это! И заставляет думать: а был ли вообще поход литовцев на соединение с Мамаем? Что достаточно реально и разумно — так это послать войска (самому при этом даже идти не обязательно) к границе, чтобы проконтролировать ситуацию. Кто бы там не оказался победителем, в запальчивости он вполне может и на литовскую территорию забраться. Если верить немецким хроникам, русские так и сделали. Вот тут литовские дружины, видимо, им и прочистили мозги.

А уж насчет союза с Мамаем — это русские летописцы выдумали, скорее всего, после стояния на Угре в 1480 г., когда польско-литовский король Казимир союзничал с ханом Большой Орды Ахматом.