ГЛАВА 1. Бурная молодость Петра

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА 1.

Бурная молодость Петра

У Алексея Романова от его жены Марии Милославской было 11 детей: 5 сыновей и 6 дочерей, а от второй жены Натальи Нарышкиной было трое: две дочери и один сын - Петр.

После смерти царя Алексея Михайловича в январе 1676 года, очередным царём России стал его сын Фёдор Алексеевич. За короткий период своего правления он успел провести важные эффективные реформы в армии, в управлении и налоговой сфере, попытался урезать властные полномочия Боярской Думы и Патриарха. После смерти царя Фёдора Алексеевича в апреле 1682 года власть должна была перейти к его старшему сыну Ивану, который был болезненным и не в состоянии был править государством. Младшему сыну Алексея Романова Петру (1672-1725 гг.) было ещё 10 лет.

Родственники двух жен Алексея Романова: Милославской и Нарышкиной, превратились в две мощные политические группировки в борьбе за власть, соответственно - и за богатства. Одни боярские фракции во главе с Милославскими, преследуя свои интересы, желали поставить царём Ивана, а другая - во главе с Нарышкиными и Патриархом решила провозгласить царём малолетнего Петра. К первым присоединилась старшая дочь Алексея Михайловича, родная сестра Петра - Софья Алексеевна.

В этой ситуации Нарышкин и Патриарх быстро организовались, организовали «волю» народа и Патриарх в 1682 году публично благословил на царство Петра Первого.

Нарышкины вроде бы переиграли, опередили Милославских, которые не собирались так быстро сдаваться и пошли с «разъяснительной работой» в армию, к стрельцам. Удалось - стрельцы заподозрили подвох с воцарением малолетнего Петра и стали возмущаться, кричать, что не хотят, чтобы ими и Россией управляли Нарышкины.

В эту разгорячённую ситуацию кто-то из местных «политтехноло-гов» сделал вброс ложной информации, запустили «утку» - Нарышкины убили царевича Ивана. Стрельцы бросились в Кремль проверять достоверность информации. Поскольку стрельцы по дороге смяли охрану Кремля, то это уже выглядело тревожно, агрессивно. На крыльцо вышла царица Наталья Кирилловна Нарышкина с детьми. И стрельцы увидели, что Иван жив, цел и невредим.

Но «накачанные» информацией о врагах Отечества и «не остывшие» стрельцы продолжали кричать о каких-то изменниках и требовали этих изменников выдать. Прибыл их начальник, глава Стрелецкого Приказа Долгоруков и со своим сыном и начал жёстко ругать зарвавшихся стрельцов, и попал «под горячую руку» разъярённых стрельцов, которые вскочили на крыльцо и бросили Долгорукова на копья своих соратников. Затем убили князя Черкасского и боярина Матвеева. Всё это происходило на глазах сильно испуганного Петра, он был так потрясён увиденным, что у него после этого случая начал проявляться нервный тик. Этот случай необходимо хорошо запомнить, как и нежелание стрельцов видеть царём Петра, - чтобы потом понять необыкновенную жестокость Петра Первого к стрельцам.

А в тот день 15 мая стрельцов понесло - они вспомнили всё: за-должности по выплатам, потребовали увеличить жалованье и повысить их статус, - объявить их царскими гвардейцами (надворной пехотой). Они ворвались в Холопий приказ и уничтожили имевшиеся там на них кабалы, потребовали себе в начальники своего авторитетного воеводу Ивана Хованского, и даже вышли в своих требованиях на другой масштаб - провозгласили вольными всех холопов. Два дня стрельцы казнили в Москве неугодных им людей.

Почти все их требования, кроме вольности холопам, были удовлетворены, и 18 мая в Москве стало спокойно. Мятеж закончился, но «потенциал» тревожно висел в воздухе.

Под давлением весомого мнения стрельцов 26 мая 1682 года Боярская Дума и Патриарх объявили первым царём Ивана Алексеевича, а через три дня власть вручили старшей сестре царевне Софье. Таким образом Милославские пришли к власти, а Нарышкины ушли в оппозицию, и обосновались под Москвой в Преображенском.

Через несколько месяцев Софья с боярами решила на всякий случай укротить своевольных стрельцов и казнила их начальника И. Хованского. Возмущённые и разъярённые стрельцы захватили Кремль, но затем успокоились. А в 1687-1689 гг. стрельцы в составе российской армии под предводительством В.В. Голицына успешно воевали в войне против Турции.

А в это время за пределами Кремля в селе Преображенском играл в солдатики, в военные «потешные игры» со своими друзьями подрастающий Петр. Его властная мать Наталья Кирилловна Нарышкина увлечена была «политической борьбой», и особого внимания сыну не уделяла. Петр фактически рос без присмотра в кругу детей прислуги, хотя мать ему многое разрешала и потакала всем его желаниям.

Петр был увлечён «войнушкой», и с годами масштабы этого увлечения увеличивались: росли его «потешные» Семеновский и Преображенский полки, рос масштаб сражений. В 13 лет Петр вышел за пределы Преображенского и стал «воевать» на прилегающих просторах. В 1685 году на берегу реки Яуза под его руководством был построен военный лагерь под названием «стольный город Прешбург».

В этом случае мы наблюдаем мечту-желание Петра построить и иметь свою личную столицу - будущий Петербург. Увлечение военными играми у будущего царя можно только приветствовать - опыт управления людьми, понимание военного ремесла и т.д. Но в случае Петра мы наблюдаем и странное негативное явление - под руководством Петра «потешные войска» нападают на мирное российское население соседних деревень, бьют крестьян и берут их в плен, вытаптывают своими маневрами урожай на полях. И никто не может найти управу на царевича. По желанию Петра с попустительства его матери Нарышкиной в его лагерь доставили 16 настоящих орудий, из которых он стал палить чугунными бомбами и репами по окрестностям.

Совершенно согласен с А. Буровским, когда он говорит, что Алексей Толстой в своей известной книге вовсе не фантазировал, когда об этих «военных учениях» писал: «Много побили в полях разного скота и перекалечили народу». Сколько при этом погибло людей неизвестно, но что были людские потери - то точно. То есть, следует отметить важный факт: Петр очень цинично и жестоко относился к своему народу, не то что не проявлял душевности, не любил народ. Это можно было бы отнести к молодости и незрелости, но эту нелюбовь и даже кровавое презрение к своему народу мы будем наблюдать до самой смерти императора. И в данном случае мы наблюдаем некие неприятные врожденные темные человеконенавистнические черты характера Петра.

А где же наставник Петра? Члены семьи Романовых не надеялись, что Петру посчастливится стать царём, поэтому воспитанием старших детей занимался знаменитый Симеон Полоцкий, а для воспитания Петра легкомысленно поставили «формально» никому неизвестного Никиту Зотова, чтобы просто обучил грамоте. Чему учил единственный наставник Петра Никита Зотов? Почему Никита Зотов не рассказывал о народных традициях и не читал славных народных сказок Петру, не прививал ему любовь к своему народу? А был ли это народ Никиты Моисеевича Зотова?

Изучая окружающий мир, Петр в 1686 году со своей циничной ватагой заехал в любопытное место - в основанную Б. Годуновым немецкую слободу Кокуй. Кокуй был не похож на обычный российский мир - там люди жили по другому, одевались иначе, разговаривали на иностранных языках - понятно, что молодому Петру там было весьма любопытно и интересно, и он туда зачастил.

Кокуй и в самом деле был любопытным местом, - в нем собрались не только купцы из различных стран, но и посланцы различных европейских монархов, стран, которые совмещали не только посольские функции, но и шпионские, впрочем, как и сейчас. Таковым в Кокуе был посланник из Шотландии Патрик Гордон, барон Келлер из Пруссии, Тиммерман из Голландии, Яков Брюс, Вульф и много других. В Кокуе нашли пристанище и убежище и разного рода авантюристы из Европы, убежавшие подальше от закона «на край мира», каковым тогда в Европе считали Россию, - одним из таких «бывалых людей» был Франц Лефорт.

О Лефорте А. Буровский пишет как о фигуре зловещей и загадочной: «Происхождение Лефорта покрыто мраком. Называли его и французом, и голландцем, и крещенным евреем, но никто не смог бы показать дом, где родился Франц Лефорт, и назвать имя его родителей».

Бесспорно, появление любопытного 14-летнего российского царевича в Кокуе для вышеперечисленных иностранцев, скучающих за бутылкой водки или вина в обществе кокуйских проституток, было большим подарком. Франц Лефорт пригласил Петра с друзьями к себе в дом, созвал своих кокуйских друзей, и пожилые иностранные дядьки взялись за воспитание возможного российского царя и воспитывали его как минимум до смерти Лефорта - до 1699 года, то есть - 13 лет. Это, кстати, по поводу многих авторов, которые пишут, что Петр окружил себя «талантливыми и даровитыми людьми».

Чему научили Петра «кокуйские учителя» за 13 лет? Во-первых, его обучили иностранным языкам. Да так «хорошо», что он в письме и разговоре, в одном предложении одновременно употреблял французские, немецкие, голландские и английские слова. В биографии Петра есть интересный случай: в 1694 году, будучи в Архангельске, Петр побывал на Соловках и на территории Пертоминского монастыря и установил крест, на котором сделал надпись:

«Сей крест сделал шкипер Петр в лето Христово 1694 г.». Это очень знаменательная надпись - ибо в это время в России шёл 7502 год, а Петр жил, в отличие от всей России, по европейскому календарю.

И более того - вышеуказанную надпись в православном монастыре он нацарапал на голландском языке, то есть - в свои 22 года он на русском языке не умел ещё писать, или специально «прикололся» в монастыре. В любом случае, учитывая календарь и язык, мы видим, что Петр думал «по иностранному», на «иностранный манер». Крест с надписью можно увидеть сейчас в музее Архангельска.

Знание языков и некоторые поверхностные знания бывалых иностранцев о других странах и о мире - это всё, что можно отнести к положительному обучению. Зато к отрицательному можно отнести намного больше. В Кокуе, в котором были лютеранская и католическая церкви, перечисленных особ называли еретиками, и не потому, что они были атеистами, но у них была своя вера - масонская. Шотландия в те времена была основательницей мирового масонства, кузницей пропагандистских кадров, и шотландцы Гордон, Брюс и «космополит» Лефорт были масонами, как и многие другие «образованные» иностранцы в Кукуе.

Масоны проповедали «свободу, братство и равенство». Под лозунгом свободы они научили Петра курить табак, в то время в России это было таким же страшным негативным проступком, грехом - как в СССР наркотики. Кроме курения «заморской травы» они приучили его пить в больших количествах спиртное, и Петр пил браво и вызывающе на равных с прожженными авантюристами, и на равных с Петром пили все его друзья с детства - Меншиков, Ромодановский и прочие. По свидетельству современника тех событий П. Куракина в доме немца Лефорта «пьянство так великое, что невозможно описать». Все свободно матерились самой отъявленной бранью и на равных пользовались местными проститутками, было «круто». Первый опыт во многом, формирование привычек, дальнейших манер и характера. Многочисленные дебоши и пьянки в Кокуе стали для Петра обычным любимым времяпровождением. А. Буровский раздумывал: «Если действительно масонские организации подсунули Петру сначала Лефорта, чтобы тот споил и развратил царя, а потом руками Якова Брюса дали ему идею других масонов» - идею приказного «механического», «регулярного» государства.

Чему ещё мог научить 48-летний Гордон (род. в 1635), пожилой Лефорт и его «мудрецы» молодого юнца-максималиста? Многие исследователи с большим удивлением и непониманием не могут объяснить, почему Петр «вдруг» стал относиться негативно и даже издевательски к церкви и священникам. Ведь в России время было такое религиозное, все его предшественники были глубоко верующими, его батюшка был глубоко верующим, все его российские современники были верующими. И «забывают» или не обращают внимания, что для масонов нормальной и основной деятельностью является борьба с идеологическим конкурентом - христианской церковью за власть над умами, за «массы», это для масонов давняя информационная, мировоззренческая война против библейского мировоззрения.

И только это объяснение, бесспорно, даёт понять многие последующие «странные» для России, «непонятные» действия Петра.

Петр быстро обучался, он был талантливым учеником, теперь он - свободный от всяких предрассудков, от всяких морально-нравственных и религиозных догм - создал свой издевательский религиозный собор - «Сумасброднейший, Всепьянейший и Всешутейный Собор», один из пунктов устава этого сатанинского собора гласил: «быть пьяным во все дни и не ложиться трезвым спать никогда». Теперь его боги - это постоянная пьянка и постоянный разврат. Если обратиться к закону «Сварги», «Большого Креста» глянуть на «мировые координаты», то Петр полностью игнорировал нравственно-духовную вертикаль и бросился во все крайности «горизонтали», во все «тяжкие» крайности. Эта однобокость, чёрная односторонность - и есть сатанизм.

В этом потешном Соборе Петр назначил своих кардиналов, епископов, архимандритов и т.д. - и все они имели у Петра пошлейшие клички, все откалывали пошлейшие шутки, которые по утверждению знаменитого историка В.О. Ключевского, «никогда, ни при каком цензурном уставе не появятся в печати». Например, наставник Никита Моисеевич даже не пытался образумить своего ученика, наоборот активно ему помогал во всём этом кощунстве над христианской церковью и носил «достойнейший» титул: «архиепископ Прешпурский, всея Яузы и всего Кокуя патриарх».

Это было со стороны Петра святотатством и кощунством. У «собора» Петра были свои Боги пьянства и разврата - Бахус и «Ивашка Хмельницкий». Интересно заметить, что православная церковь его не осудила ни тогда, ни после, ни сейчас, никто анафеме не предавал. А Петр чувствовал трусость и безнаказанность, «развивался» дальше - «паскудства, творимые Петром и его сподвижниками, вполне подобны всему, что выделывали члены «Союза воинствующих безбожников» в 1920-е годы. И с черепами на палках бегали, и матом орали в церкви, и блевали на алтарь, и… - писал А. Буровский. - В общем, собор был откровенной и до крайности похабной пародией на Церковь и на её обряды». Это было противоположная - сатанинская церковь, - «учитель» и «наставник» Никита Моисеевич «пьяный, естественно, в дупель, восседал на этой бочке, с «крестом», сделанным из двух табачных трубок, в одежде монаха, но с прорезью на заднем месте». Для чего прорезь? Это А. Толстой объяснял: «князю… забили в задний проход свечу и пели вокруг неё ирмосы» (ирмосы - религиозные песнопения). Туда забивали не только свечи…

«О педерастии Петра говорили совершенно открыто ещё при его жизни. Ученые же мужи, если и ведут споры, то исключительно о том, кто приохотил к педерастии Петра - Франц Лефорт или Александр Меншиков? Но, во всяком случае, при дворе мало кто не знал, что Петр «живет с Меншиковым бляжьим образом», - фиксировал в своей книге А. Буровский.

Слухи о непристойнейшем, бесовском поведении Петра расширялись всё больше и шокировали всё большее количество людей, и это стало волновать родню Романовых, было стыдно и неудобно, всё труднее было сослаться на «трудный буйный возраст». Надеялись - «перерастёт», не перерастал, а всё более бесился, сатанел. Спохватилась мать - Наталья Нарышкина, и решили Петру помочь - женить Петра, в надежде, что после этого он станет ответственнее, повзрослеет, будет нормально тратить свою неуемную энергию, как все нормальные люди. И чтобы убедить своенравного Петра поступили хитро-оригинально - в 1688 г. организовали конкурс красоты на вакантное место жены царевича, заинтриговали Петра очередной потехой, и собрали большое количество российских красавиц. Петр сам принимал активное участие в выборе невесты. И по согласию всех сторон выбрали Евдокию Фёдоровну Лопухину, не только самую красивую девушку, но ещё и умную. Женитьба состоялась в январе 1689 г.

Спокойная семейная жизнь не нравилась Петру, скучно, через несколько недель Петр созвал друзей, и все едут в Кокуй, бесо-образие опять началось. Петр стал не ночевать дома. Естественно, Лопухина стала возмущаться, начались ссоры с неуравновешенным и психически ненормальным Петром.

В 2007 году вышла книга И.Н. Шорниковой и В.П. Шорникова «Петр Первый - Отец Отечества», в которой авторы восторженно относятся к Петру, и пытаясь его любым способом оправдать, пишут о Евдокии Лопухиной: «не желала менять привычного уклада старозаветной жизни, ссорилась из-за постоянных отлучек из дома». На фотографии в вышеназванной книге пожилые супруги Шорниковы выглядят как интеллигентные порядочные люди, но умудрились осудить Евдокию Лопухину за то, что она была нормальной супругой, непорочной порядочной женщиной, соблюдавшей традиции семейной чистоты и семейной крепости своих предков и не желала участвовать в кокуйских попойках и развратах Петра, не была его «единомышленницей», развратницей. Современные учебники умудряются вообще ничего не говорить о законной жене Петра, о свадьбе, а про личную жизнь Петра начинают говорить с его «романтического» увлечения «Монсихой».

Верующий христианский народ также милосердно, с пониманием списывал бесовщину Петра на молодость и был уверен, что после свадьбы женатый Петр остепениться. Но все ошиблись.

Образ жизни Петра вызывал оправданную резкую критику многих бояр, церковников и стрелецких начальников. Современные учебники пишут, что Петр подвергся критике за неудачные военные походы, за «вечный мир» с Польшей, но это - абсурд, вернее - ложь, Петр ничем из названного не занимался, он занимался в это время совсем иным… А всеми государственными делами в этот период занималась Софья и Василий Голицын.

В атмосфере критики и страха Петр немного утихомирился и вёл себя выжидательно. «Масла в огонь» добавило одно событие - А. Бу-ровский в своём исследовании утверждает, что в августе 1689 г. в Кремле были пойманы трое неизвестных подозрительных мужчин со спрятанными ножами. Под пыткой все трое показали, что их подослала Наталья Кирилловна с заданием убить Софью и Василия Голицына. Было похоже на правду. Властная Наталья Нарышкина исчерпала все виды «оппозиционной борьбы» и, похоже, прибегла к крайности. В Москве 7 августа 1689 года прошло собрание стрельцов, якобы роптавших против Нарышкиных и возмущавшихся Петром.

Софья и Голицын не стали принимать репрессивных мер. Но кто-то запустил слух, дезинформацию или зло пошутил, что Софья направила в Преображенское стрельцов для ареста Петра, и испуганный Петр ночью в нижнем белье, бросив в случае опасности молодую жену, мать и родственников, на неосёдланном коне бросился утекать без портков в соседний лес, где и спрятался. Стрельцы в Преображенское не приезжали, тревога оказалась шутейной, но «вони» и смеху было много, народ недоумевал, пожимая плечами. «Вольно же ему взбеситься бегать», - понимающе комментировал Шакловитый, к «необыкновенности» Петра уже привыкли.

Меншиков нашёл в лесу Петра, чтобы передать ему портки и рассказать, что всё нормально, тихо, но Петр домой в Преображенское не вернулся, а «партизанскими тропами» добрался в Троице-Сергиевский монастырь и «попросил убежища». Между монастырём и Кремлём начались длительные переговоры, в период которых Наталья Нарышкина по прозвищу «Медведиха» и весь «обиженный» клан Нарышкиных развернули ярую агитационную деятельность против Софьи. В результате позиция Софьи и Голицына зашаталась, придворные, бояре и стрельцы должны были сделать окончательный выбор: «поставить крест» на ненормальном Петре или поддержать Софию и согласиться, что она будет править не временно, а постоянно, что впервые Россией будет править женщина, царица. Второй вариант был труднее - непривычнее. После ложного испуга Пётр вроде «отрезвел», образумился, повзрослел.

И в этой ситуации всё решил глава православной церкви, Патриарх, как мы видели ранее давно симпатизирующий Нарышкиным, он прибыл из Кремля на переговоры и остался в лагере изобретателя кощунственного «Всешутейного собора». Это был переломный момент. После нескольких недель колебаний чаша весов стала склоняться на сторону Нарышкиных. В глубоко религиозном обществе выбор Патриарха имеет решающее значение. В Троице-Сергиев монастырь, теперь уже и на защиту Патриарха, потянулись люди разных сословий.

Наталья и Пётр, обнаружив перевес, решили воспользоваться ситуацией, взять инициативу - и в конце августа Петр приказал всем военачальникам и руководителям Приказов прибыть к монастырю. Все прибыли, - ситуация стала ясна. Для её закрепления Петр после пыток казнил главу Стрелецкого приказа Шакловитого и его приближенных, и поставили во главе стрельцов своих людей. Всё, - Софья и Голицын остались без силы, беззащитными. Софью сослали в Новодевичий монастырь, а канцлера В.В. Голицына арестовали и отправили в ссылку.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.