ДАВАЙТЕ ДОГОВАРИВАТЬСЯ

ДАВАЙТЕ ДОГОВАРИВАТЬСЯ

Новое советское руководство, в отличие от Сталина, ни с кем воевать не собиралось и вообще попыталось что-то изменить как внутри страны, так и во внешней политике. Маленков и Берия явно хотели облегчить бремя крестьянина, децентрализовать управление экономикой, проводить более либеральную политику. Они повысили закупочные цены на продукты сельского хозяйства, сделали упор на производство товаров широкого потребления, за что потом Маленкова, когда дойдет до него очередь, будут жестко критиковать.

1 апреля 1953 года в газетах был опубликован длинный — на целую полосу — список товаров, на которые были снижены цены.

В Корее шла война. У СССР не было дипломатических отношений с Японией и Западной Германией. С Израилем отношения были прерваны. С Югославией — взаимная ненависть. Отношения с Турцией очень ухудшились из-за территориальных требований Сталина.

16 марта 1953 года, через две недели после смерти Сталина, новый глава правительства Георгий Маленков призвал Запад к переговорам: «В настоящее время нет таких запутанных или нерешенных вопросов, которые нельзя было бы решить мирными средствами на базе взаимной договоренности заинтересованных стран. Это касается наших отношений со всеми государствами, включая Соединенные Штаты Америки».

Маленков пошел еще дальше. Через год, 12 марта 1954 года, выступая накануне выборов в Верховный Совет с традиционной речью, он сказал, что новая мировая война «при современных средствах войны означает гибель мировой цивилизации». То есть он отказался от прежних представлений советского руководства о неизбежности войны и о том, что она поможет уничтожению мирового империализма. Слова Маленкова стали робким сигналом западным странам: мы хотим договариваться.

Уинстон Черчилль считал тогда, что не следует упускать шанс. Но американский президент Дуайт Эйзенхауэр был настроен пессимистично. Запад в целом не хотел идти на переговоры, потому что не верил в искренность Москвы. Политику в отношении Советского Союза сформулировал канцлер Западной Германии Конрад Аденауэр:

— Не следует предпринимать ничего, что уменьшило бы трудности русских. Они должны увидеть, что добиться мирового господства не в состоянии. Тогда русские, по всей вероятности, проявят готовность пойти на разумные переговоры.

Зато слова Маленкова стали желанным поводом для Хрущева избавиться от соперника. Никита Сергеевич оказался талантливым политиком. Живой и энергичный, он легко обошел своих неповоротливых соратников.

В марте 1953 года Хрущев был избран секретарем ЦК — одним из четырех. После мастерски проведенного им ареста Берии он захотел повышения. Через два месяца, во время сентябрьского пленума, в перерыве в комнате отдыха, где собирались члены президиума, Маленков вдруг сказал:

— Я предлагаю на этом пленуме избрать первым секретарем ЦК Хрущева.

Лазарь Моисеевич Каганович вспоминал, что был страшно удивлен. Обычно такие серьезные вопросы заранее обговаривались. Потом он спросил у Маленкова, почему тот никому ничего не сказал. Георгий Максимилианович объяснил, что перед самым пленумом к нему подошел Булганин и предложил избрать Хрущева:

— Иначе я сам внесу это предложение.

И точно — Булганин первым поддержал Маленкова:

— Давайте решать!

Возразить никто не посмел.

А уже через полтора года Хрущев настолько окреп, что атаковал Маленкова и обвинил главу правительства в отказе от основных принципов советской политики. Маленкову пришлось опровергнуть самого себя. При первом удобном случае он заявил, что нападение на Советский Союз закончится тем, что «агрессор будет подавлен тем же оружием и что подобная авантюра неизбежно приведет к развалу капиталистической общественной системы».

Но это его уже не спасло. На пленуме ЦК в январе 1955 года после первого вопроса «Об увеличении производства продуктов животноводства» Хрущев произнес большую речь против Маленкова и предложил освободить его от обязанностей главы правительства. Хрущев назвал слова председателя Совета министров о гибели цивилизации в случае мировой войны «теоретически неправильными, ошибочными и политически вредными». Это заявление, утверждал Хрущев, «способно породить у народов чувство безнадежности их усилий сорвать планы агрессоров».

Хрущев ловко использовал Молотова для нанесения удара по Маленкову. Вячеслав Михайлович не упустил случая сказать, что Георгий Максимилианович и теоретически неграмотен, и хозяйственник никчемный. А уж что касается внешней политики, тут Молотов вообще был беспощаден к товарищу:

— Не о «гибели мировой цивилизации» и не о «гибели человеческого рода» должен говорить коммунист, а о том, чтобы подготовить и мобилизовать все силы для уничтожения буржуазии… Разве можем мы настраивать так народы, что в случае войны все должны погибнуть? Тогда зачем же нам строить социализм, зачем беспокоиться о завтрашнем дне? Уж лучше сейчас запастись всем гробами… Видите, к каким нелепостям, к каким вредным вещам приводят те или иные ошибки в политических вопросах.

В постановлении пленума говорилось, что речь Маленкова на сессии Верховного Совета СССР «с экономически мало обоснованными обещаниями напоминала скорее парламентскую декларацию, рассчитанную на снискание дешевой популярности, чем ответственное выступление главы Советского правительства. В той же речи тов. Маленковым было допущено теоретически неправильное и политически вредное противопоставление темпов развития тяжелой промышленности темпам развития легкой и пищевой промышленности… Тов. Маленков в своей речи на собрании избирателей 12 марта 1954 года допустил также теоретически ошибочное и политически вредное утверждение о возможности «гибели мировой цивилизации» в случае, если империалистами будет развязана третья мировая война».

Маленкова убрали с поста главы правительства, перевели в заместители, дали еще пост министра электростанций, но, главное, оставили членом президиума ЦК. Его падение доставило удовольствие партийному аппарату: при Маленкове правительство чувствовало себя слишком уверенно и не так заискивало перед ЦК.